НА́НТСКИЙ ЭДИ́КТ [франц. éditdeNantes], эдикт умиротворения (éditdepacification), подписанный 13 апр. 1598 г. франц. кор. Генрихом IV Бурбоном в г. Нанте; завершил религиозные войны во Франции (1562–1598). Н.э. часто рассматривают как один из первых в Зап. Европе документов о веротерпимости (подобно Аугсбургскому религиозному миру) и своего рода декларацию прав подданных франц. монархии независимо от их конфессиональной принадлежности, однако Генрих IV лишь продолжил политику религ. примирения, к-рую пытались вести, хотя и не всегда успешно, последние короли из династии Валуа Карл IX (1560–1574) и Генрих III (1574–1589) (см.: Éditsdesguerresdereligion. 1979).
Подписанию Н.э. предшествовало долгое противостояние Генриха IV, унаследовавшего франц. престол после убийства Генриха III, почти со всей католич. Францией, к-рую пришлось фактически заново завоевывать (Генриха Бурбона как законного наследника сразу признала только 1/6 Французского королевства: бо́льшая часть юго-запада Франции, где находились родовые земли семьи Альбре-Фуа, королей Наварры, районы в Лангедоке, верные коннетаблю Анри I де Монморанси, неск. городов в Парижском регионе (Понтуаз, Мелён, Мёлан, Компьень), в долине Луары (Тур, Блуа, Сомюр, Лудён), в Нормандии (Дьеп, Кан, Кутанс, Сен-Ло), в Оверни (Клермон, Монферран), в Шампани (Лангр, Шато-Тьерри), в Пуату (Ньор, Фонтене), в Бургундии (Сен-Жен-де-Лон) – ConstantJ.-M.LaLigue. P., 1996. P. 315). Против нового короля, исповедовавшего кальвинизм и являвшегося лидером франц. гугенотов, выступала Католическая лига, центром которой оставался Париж; ее сторонники преобладали в Бургундии, Бретани, Провансе, Шампани и в таких крупных городах, как Тулуза, Руан, Марсель. В защиту католич. Церкви во Франции от монарха-еретика выступали Папский престол, предпринимавший попытки организовать выборы короля-католика (буллой папы Сикста V от 21 сент. 1585 Генрих Наваррский отлучен от Церкви), и Испания, предлагавшая посадить на франц. престол сына испан. кор. Филиппа II (в янв. 1595 Генрих IV объявил войну Испании). Недовольство выражали и протестант. общины, опасавшиеся наступления на свои права, тем более что уже 4 авг. 1589 г. король издал декларацию, в к-рой обещал поддерживать и сохранять во Франции «католическую, апостолическую и римскую религию» в целости и назначать на королевские должности и посты в правительстве только католиков; гугенотам гарантировалась определенная свобода совести и отправления культа, за ними были оставлены крепости, к-рыми они к тому времени владели. На этом этапе Генрих IV еще не упоминал об обращении в католич. веру; по его словам, такой поступок окончательно опозорил бы его в глазах сторонников и к тому же никого не убедил бы. Тем не менее нек-рые его бывш. соратники-гугеноты предпочли начать переговоры со статхаудерами (правителями) нидерланд. провинций, в т.ч. с Морицем Оранским (Нассауским), об избрании протектора франц. протестант. общин. Чтобы не потерять поддержку протестант. лагеря (в т.ч. швейцар. и нидерланд. кальвинистов), Генрих IV Мантским эдиктом (июль 1591) вновь объявил действующим один из самых благоприятных для французских гугенотов эдикт о примирении, изданный в Пуатье в сент. 1577 г., вместе с уточнениями, нашедшими отражение в Неракском эдикте от 28 февр. 1579 г. и в мирном договоре, подписанном {367} после окончания 7-й из религ. войн 26 нояб. 1580 г. в Ле-Фле (подробнее об этих эдиктах см. ст. Гугеноты). Согласно Мантскому эдикту, за протестантами признавалась свобода совести и отправления культа в замках тех перешедших в кальвинизм сеньоров, к-рые имели право суда, а там, где преобладали католики в одном из городских предместий на территории судебного округа (бальяжа пли сенешальства), за исключением Парижа; гугенотов должны были допускать ко всем гос. должностям. Франц. парламенты, члены к-рых были обязаны приносить присягу о католич. вероисповедании, отказывались регистрировать этот эдикт.
В борьбе по «завоеванию королевства» король одержал ряд побед, в т.ч. при Арке (1589) и при Иври (ныне Иври-ла-Батай, 1590), взял Шартр и Нуайон (1591). В апр. – сент. 1590 г. осаждал Париж, в нояб. 1591 – апр. 1592 г. – Руан. В мае 1592 г. Генрих IV публично сообщил о своем решении поменять конфессию. 25 июля Рено де Бон, архиеп. Буржа, принял в Сен-Дени католич. исповедание короля. Города и правители, поддерживавшие Католическую лигу, постепенно прекращали борьбу. В янв. 1594 г. сдались города Мo, Орлеан, Бурж, Экс (ныне Экс-ан-Прованс), в февр. – Лион. 27 февр. 1594 г. в Шартре состоялась коронационная церемония Генриха IV. 22 марта король без боя вступил в Париж. Тогда же были завершены переговоры о сдаче Руана, а также Лана, Амьена и др. городов Пикардии; чуть позднее под власть франц. монарха перешла Шампань.
В оппозиции королю оставались гугеноты. В дек. 1593 г. на ассамблее в Манте бы то заявлено, что протестанты пока не признают Генриха IV королем Франции. 12 дек. делегаты ассамблеи потребовали гарантий в защите прав гугенотов и издания нового эдикта. На ассамблее в Сент-Фуа в 1594 г. было принято решение об отделении территорий, находившихся под властью гугенотов. Предлагалось разделить Францию на 10 округов; у каждого округа должны быть свои совет, армия, финансы. Предполагалось, что эти гугенотские округа ежегодно будут направлять депутатов на генеральную ассамблею. В ее работе также будут принимать участие герцоги, генеральные наместники, «лица, внушающие доверие». Задача такой ассамблеи – делать «ради общего блага все, чего потребует время» и принимать все меры к защите родины.
Перед угрозой отпадения ряда франц. территорий Генрих IV 15 нояб. 1594 г. Сен-Жерменской декларацией подтвердил Мантский эдикт, восстанавливавший действие эдикта 1577 г., и предписал всем франц. парламентам его зарегистрировать. Парламенты воспротивились этому, особенно принятию статьи, открывавшей протестантам доступ к должностям. Парижский парламент зарегистрировал эдикт 1577 г. в февр. 1595 г. большинством всего в 3 голоса. Руанский парламент отказывался регистрировать эдикт до 5 февр. 1597 г. и утвердил его лишь после обещания короля не допускать гугенотов на должности в парламентах, на посты главных судей в судебных учреждениях бальяжей и сенешальств, а также президентов президиальных судов.
14 февр. 1595 г. протестант. ассамблея, собравшаяся в Сомюре, потребовала от короля издания нового эдикта, к-рый гарантировал бы свободу публичного отправления протестант. культа по всей Франции, выплату королевских субсидий для кальвинист. пасторов, поддержку протестант. школ, подтверждение права гугенотов сохранять их владения, в т.ч. захваченные ими церковные, предоставление протестантам половины должностей во всех судебных учреждениях (хотя гугеноты составляли лишь 1/15 населения Франции), доступ протестантов ко всем др. должностям; наконец, гугеноты хотели сохранить за собой все крепости, к-рые они к тому времени удерживали, но с условием, что служба комендантов и содержание гарнизонов этих крепостей будут оплачиваться из королевской казны. Эти условия Генрих IV счел чрезмерными и отверг.
В сент. 1595 г. папа Римский Климент VIII после долгих переговоров официально снял отлучение с Генриха IV и восстановил дипломатические отношения с Францией. Воссоединившись с Римско-католической Церковью, король эдиктом, изданным в мае 1596 г. в Траверси, распорядился восстановить католич. богослужения по всему королевству, в т.ч. и там, где протестанты, находясь в большинстве, запрещали католикам служить, и предписал вернуть католич. Церкви во Франции имущество, секуляризованное протестантами. Согласно этому эдикту, останки умерших протестантов надлежало убрать с католич. кладбищ. Эти меры вызвали недовольство франц. кальвинистов, однако тот факт, что Генрих IV вел войну с Испанией, всегда остававшейся католической, давал гугенотам надежду на компромисс.
Новая протестант. ассамблея собралась в Лудёне 1 апр. 1596 г., в момент, когда король вел осаду крепости Ла-Фер, занятой испанцами, а те захватили Ардр, Ле-Катле, Кале. На Дудёнской ассамблее были вновь выдвинуты те же требования, что и год назад в Сомюре. Генрих IV заявил, что готов утвердить только те условия, к-рые содержались в эдикте 1577 г. Он приказал ассамблее разойтись, а протестант. депутатам – вернуться в свои провинции. Ассамблея отказалась подчиниться приказу короля, и в разгар военной кампании против испанцев гугенотские военачальники, маршал Анри де Ла Тур д’Овернь, герц. де Буйон, и Клод де Ла Тремуай, герц. де Туар, со своими отрядами покинули армию. Создалась угроза гражданской войны. Гугеноты в Пуату начали изымать у королевских сборщиков налогов собранные деньги, решив использовать их на свои цели. Ассамблея, собравшаяся в нач. марта 1597 г. в Сомюре, одобрила эти конфискации. {368}
11 марта 1597 г. испанцы захватили Амьен. Франция оказалась в опасности. Генрих IV, нуждавшийся в военной помощи гугенотов, обратился к своим бывш. единоверцам, но Сомюрская ассамблея отказала королю в к.-л. службе. 15 июня члены ассамблеи покинули Сомюр и перенесли заседания в Шательро, расположенный в регионе с преобладавшим протестант. населением. Генрих IV неоднократно просил ассамблею послать войска «ради чести Франции», однако получал твердый отказ. 20 июля гугеноты решили оплачивать свои войска «из экстраординарных источников», т.е. захватывая деньги у королевских сборщиков или взимая налоги в свою пользу. В то же время они обратились за помощью к Англии и к Республике Соединённых провинций. В этих условиях посланник короля Гаспар де Шомберг без к.-л. монарших указаний вступил с гугенотами в переговоры. Сделав вид, что наделен необходимыми полномочиями, 25 июля 1597 г. он подписал соглашение, в соответствии с к-рым крепости, удерживаемые франц. кальвинистами, оставались за ними, а король каждый год должен был выделять 180 тыс. экю на содержание их гарнизонов.
Генрих IV, недовольный заключенным соглашением, был вынужден начать переговоры об окончательной редакции эдикта, тем более что после изгнания испанцев из Амьена (25 сент. 1597) он смог отказаться от новых уступок. В марте 1598 г. король направился в Бретань, чтобы подчинить своей власти одного из последних сторонников Католической лиги – губернатора Бретани Филиппа Эмманюэля Лотарингского, герц. де Меркёра. 20 марта в Анже заключен мирный договор. Герцог согласился на брак единственной дочери-наследницы Франсуазы и Сезара де Бурбона, герц. Вандомского, старшего внебрачного сына короля от Габриэли д’Эстре, а Генрих IV выплатил Меркёру огромную денежную компенсацию (более 4,2 млн ливров). 13 апр. 1598 г. в Нанте Генрих IV, внеся в документ неск. частных изменений, дабы показать, что он дарует его своей самодержавной властью, подписал Н.э.
В Нанте королем был издан целый комплекс документов с разными степенями легитимности: грамота от 3 апр. 1598 г. с обещанием выплачивать франц. протестантам ежегодную субсидию (45 тыс. экю) для совершения богослужений и оплаты кальвинист. пасторов (это было пожалование короля, и он мог отменить его своей волей); собственно Н.э. (изначально состоял из 95 статей, но при регистрации документа парламентами число статей сократили до 92), к-рый был заверен большой печатью из зеленого воска, подвешенной на шнурах из красного и зеленого шелка, и объявлен «вечным и неотменяемым» (т.е. для его отмены был нужен др. зарегистрированный парламентами королевский эдикт); секретные статьи, подписанные 30 апр. и гарантировавшие франц. гугенотам организацию военной обороны (на 8 лет гугенотам передавалось более 150 населенных пунктов (places derefuges), в т.ч. 51 город-крепость) (это была королевская грамота, не зарегистрированная парламентами); эдикт от 2 мая (состоял из 56 секретных статей), заверенный лишь печатью из желтого воска, уточнял и дополнял основной эдикт (эти уточнения носили локальный характер).
Н.э. устанавливал в гос-ве окончательный мир. Объявлялась общая амнистия: запрещалось вспоминать и спорить о том, что происходило до 1585 г. (это касалось и хранения документов, что имело удручающие последствия для архивов); против смутьянов (как гугенотов, так и лигёров) не должны были возбуждаться судебные процессы, за исключением требований о возмещении убытков. Католикам и гугенотам надлежало вернуть друг другу захваченные бумаги и обменяться пленными. Король прощал частным лицам незаконное взимание налогов во время религ. войн. Как частным лицам, так и городам и провинциям возвращались все привилегии, к-рыми они пользовались до религ. войн. В эдикте было обещано, что дети эмигрантов, родившиеся за границей, будут признаны подданными франц. монарха. Амнистии не подлежали «отвратительные преступления» – изнасилования, похищения, поджоги и убийства, совершённые из мести, а не по военной необходимости, а также нарушения законов вне военной деятельности, такие как грабежи и драки.
Н.э. объявлял католицизм офиц. религией во Франции. Восстанавливалось католич. богослужение во всех населенных пунктах королевства, где оно было прервано в годы религ. войн. Предписывалось вернуть католич. Церкви во Франции все конфискованные за время войн земли, храмы и дома, принадлежавшие как монашеским общинам, так и отдельным клирикам. Гугенотам запрещалось проповедовать в католич. церквах или в домах католич. клириков, торговать протестант. лит-рой где-либо, кроме мест совершения богослужений.
Вместе с тем Н.э. обеспечивал франц. гугенотам существование как организованной общины, к-рую король признавал субъектом гражданского права наравне с др. сословными группами и корпорациями королевства. За протестантами признавались религ. привилегии и право иметь религ. орг-цию. Гугенотам предоставлялась свобода совести: они не были обязаны участвовать в католич. церемониях, присутствовать на мессе, принимать участие в шествиях, с них не могли брать деньги на строительство и ремонт католич. храмов, на покупку церковных облачений или колоколов. При смерти или под арестом гугеноты освобождались от посещения католич. священниками. Вместе в тем на франц. протестантов налагались обязательства платить церковную десятину, соблюдать католич. праздники (не работать в праздничные дни). Представители протестант. клира (как и католич. духовенство) освобождались от военной службы и уплаты тальи.
Протестанты получили ограниченную свободу вероисповедания. Н.э. ввел строгие правила отправления культа для протестантов: в крупных городах, епископских резиденциях и их окрестностях (Париж, Тулуза, Дижон, Реймс, Шартр и др.) богослужение было запрещено, причем специально оговаривалось, что под «окрестностью» понимается территория от 2 до 5 лье. Протестанты могли свободно исповедовать свою веру в тех городах и крепостях, которым эта привилегия была дарована эдиктом 1577 г., а также в 1 или 2 городских предместьях в каждом бальяже или сенешальстве (в документах было противоречие: в эдикте от 13 апр. говорилось об 1 предместье, а в секретных статьях – о 2). Эти предместья предназначались для проживания протестантов (однако {369} в предместьях тех городов, к-рые сдались Генриху IV на условиях сохранения только католицизма, гугеноты жить не могли).
Крупные сеньоры, приверженцы протестант. веры, обладавшие правом высокого суда (hautjustice) или владевшие т.н. полным кольчужным феодом (fiefdehaubert), в своих владениях могли свободно исповедовать веру и совершать богослужения. Любой замок или дом, владелец которого, обладая правом высокого суда или полным кольчужным феодом, был кальвинистом, становился местом отправления протестант. культа для гугенотов этого региона. В др. владениях сеньоры-гугеноты имели право свободно совершать богослужения и др. протестант. обряды для себя, своих семей, включая челядь, и для единоверцев в количестве до 30 чел.
Протестанты получали право иметь религ. организацию. Согласно секретной ст. 34, «во всех населенных пунктах, где будет публично отправляться культ оной религии, можно будет созывать народ даже звоном колоколов, производить все деяния и выполнять все функции, связанные как с исповеданием оной религии, так и с наведением дисциплины, а также с позволения Его Величества собирать консистории, коллоквиумы и синоды, провинциальные и национальные».
Для рассмотрения судебных дел, к к-рым оказывались причастны гугеноты, создавались особые «палаты эдикта» (или «двухчастные палаты»). Парижская «палата эдикта» состояла из председателя и 16 членов, 6 из к-рых были протестантами. Ее компетенция распространялась на округа парламентов Парижа, Руана и Рена. «Палаты эдикта» были созданы в Кастро, Гренобле и Бордо. Каждая должна была иметь 2 председателей – католика и протестанта – и по 12 советников – 6 католиков и 6 протестантов. Гренобльская «палата эдикта» ведала кроме дел протестантов пров. Дофине еще и делами протестантов Прованса. «Палаты эдикта» имели право верховного суда в последней инстанции. Они должны были надзирать за общественным спокойствием и за управлением теми городами, где они находились.
Согласно Н.э., протестанты имели право занимать любые должности – королевские, сеньориальные, муниципальные; в секретных статьях, изложенных в грамоте от 30 апр. 1593 г., король обязывался доверять гугенотам посты губернаторов. Гугеноты должны были принести присягу: подняв руку, обещать Богу верно служить королю и соблюдать королевские ордонансы. Запрещалось отказывать протестантам в допуске в коллежи, школы, ун-ты, больницы. Согласно Н.э. в крупных городах, где были разрешены протестантские богослужения (Монтобан, Седан, Ним н др.), позволялось открывать школы и академии для гугенотов.
Протестанты во Франции получали политическую организацию и армию. Ассамблее в Шательро предписывалось создать совет из 10 чел., на к-рый возлагался контроль за исполнением Н.э. до тех пор, пока королевское постановление не будет утверждено Парижским парламентом. Важной частью Н.э. стали секретные статьи, предусматривавшие сохранение за гугенотами на 8 лет (с возможностью продления) занимаемых ими со времен религ. войн городов-крепостей и укрепленных мест (Ла-Рошель, Монпелье, Монтобан, Ним, Ньор и др.), нек-рые из них являлись портами. На содержание протестант. гарнизонов из королевской казны выделялось 180 тыс. экю в год. В случае появления вакантной должности губернатора или капитана этих крепостей король обязывался назначать на этот пост представителя «так называемых реформатов», причем протестант. совету, в ведении к-рого будет находиться резиденция этого чиновника, для утверждения нового чиновника в должности предписывалось получить его характеристики как доброго христианина-протестанта.
Н.э. был с недовольством встречен Папским престолом, франц. католич. духовенством и парламентами, затянувшими регистрацию документа на неск. лет. Парижский парламент зарегистрировал Н.э. только 25 февр. 1599 г. В сент. того же года эдикт прошел регистрацию в парламенте Гренобля, 12 янв. 1600 г. – в парламенте Дижона, а 19 янв. – Тулузы. В авг. 1600 г. Н.э. утвердили парламенты Экса и Рена и только в 1609 г. – парламент Руана. Н.э. не удовлетворил гугенотов, считавших уступки со стороны королевской власти недостаточными. Однако на нек-рое время он обеспечил внутриполитическую стабильность во Франции. Кроме того, Н.э. можно рассматривать скорее как победу католич. Церкви, поскольку протестант. богослужения разрешались лишь на определенных территориях, а во всех остальных местах они были запрещены. В отличие от католицизма кальвинизм нельзя было исповедовать на всей территории Французского королевства. Протестант. учение нельзя было легально проповедовать в городах, не упомянутых в Н.э. В сельских районах протестантизм мог распространяться только в случае обращения в кальвинизм местных сеньоров. Фактически во Франции экспансия протестантизма была остановлена. Тем не менее заложенные в Н.э. принципы подрывали привычный общественный порядок в гос-ве, допуская (хотя и ограниченно) правоспособность людей иной конфессии. Это вело к укреплению во Франции абсолютной монархии как новой формы социально-политической организации общества.
При кор. Людовике XIII началось наступление на права гугенотов, подтверждавшиеся Н.э. Эдиктом, изданным 28 июня 1629 г. в Але (ныне Алес), отменялись секретные статьи: при сохранении свободы вероисповедания протестантам запрещалось владеть городами-крепостями. Эдиктом, изданным 18 окт. 1685 г. в Фонтенбло, действие Н.э. было отменено полностью. К этому времени, по мнению кор. Людовика XIV, «лучшая и бо́льшая часть наших подданных, принадлежащая к реформированной церкви, была вновь обращена {370} в католическую веру» и, т.о., «служивший этой цели Нантский эдикт и все, что было принято в интересах реформированной религии, оказались бесполезными» (Éditportantrévocationdel’édit deNantes //Recueilgénéraldesanciennesloisfrançaises. P., 1829. Vol. 19. P. 530–534). По новому закону протестант. вера объявлялась нетерпимой во Франции. Все гугенотские пасторы должны были оставить королевство в течение 2 недель. Др. же лица, наоборот, не имели права выезда: за намерение или попытку выехать из страны мужчин-гугенотов ссылали на галеры или заключали в тюрьму, женщин лишали имущества. Несмотря на запрет, результатом отмены Н.э. стала массовая эмиграция.
Ист.: Recueil général des anciennes lois françaises / Éd. F.-A. Isambert e.a. P., 1829. Vol. 15. P. 170–210: Édits des guerres de religion / Éd. A. Stegmann. P., 1979: Нантский эдикт 1598 г. Эдикт об отмене Нантского эдикта / Пер.: С.Л. Плешкова // Плешкова С.Л. Французская Реформация: (Спецкурс и переводы источников). М., 1993. С. 98–117: L’édit de Nantes / Éd. J. Garrison. Biarritz. 1997.
Лит.: Pagès G. Les paix de religion et l’édit de Nantes // Revue d’histoire moderne. P., 1936. T. 11. N 25. P. 393–413; Люблинская A.Д. Франция в нач. XVII в.: (1610–1620 гг.). Л., 1959; Mousnier R. L’assassinat d’Henri IV, 14 mai 1610. P., 1964 (рус. пер.: Мунье Р. Убийство Генриха IV. 14 мая 1610 / Пер. с франц.: М.Ю. Некрасов; науч. ред.: В.В. Шишкин. СПб., 2008); SutherlandN.M.TheHuguenotStruggleforRecognition. NewHaven, 1980; GarrissonJ.L’éditdeNantesetsarévocation. P., 1985; eadem. L’édit de Nantes: Chronique d’une paix attendue. P., 1998; Christin O. La paix de religion: L’autonomisation de la raison politique au XVIIe siècle. P., 1997; Cottret B. 1598: L’édit de Nantes: Pour en finir avec les guerres de Religion. P., 1997; Coexister dans l’intolérance: L’édit de Nantes (1598) / Éd. M. Grandjean, B. Roussel. Gen., 1998. (Histoire et société; 37); Joxe P. L’édit de Nantes: Une histoire pour aujourd’hui. P., 1998; Wanegffelen Th. L’édit de Nantes: Une histoire de la tolérance du XVIe au XXe siècle. P. 1998; Paix des armes, paix des âmes; Actes du colloque de Pau, 8–11 oct. 1998 / Éd. P. Mironneau, I. Pebay-Clottes. P., 2000; Cuillieron M. Les textes de pacification de la fin du XVI siècle // Revue de Pau et du Bearn. 2001. Vol. 28. P. 9–58; Venard M. Un édit bien enregistré: Le quatrième centenaire de l’édit de Nantes // RHEF. 2001. T. 87. N 218. P. 27–45; Barbiche B. Une curiosité législative et diplomatique: Les articles particuliers de l’édit de Nantes // Terres d’Alsace, chemins de l’Europe: Mélanges offerts à B. Vogler. Strasbourg, 2003. P. 67–74. {371}
Алтухова Н.И. Нантский эдикт // Православная энциклопедия. Т. 48 / Под ред. Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. М.: Православная энциклопедия, 2017. С. 267–271.
Этим вечным и неотменимым эдиктом мы сказали, объявили и повелели следующее:
II. Во-первых, воспоминание обо всем, что произошло с той и с другой стороны с начала марта 1585 года до нашего коронования и в течение других предшествующих смут, будет изглажено, как будто ничего не происходило. Ни нашим генеральным прокурорам, ни иным лицам, государственным и частным, не будет дозволено никогда и ни по какому поводу упоминать об этом...
III. Повелеваем, чтобы католическая апостольская римская религия была восстановлена во всех местах нашего королевства... где отправление ее было прервано, и да исповедается она мирно и свободно без всяких смут и препятствий.
Чтобы не дать никакого повода к смутам и распрям среди наших подданных, мы позволили и позволяем исповедующим так называемую реформированную религию жить и обитать во всех городах и местах нашего королевства и подчиненных им областях без преследований и принуждений делать что-либо в деле религии противное их совести; их не будут по этому поводу разыскивать в домах и местах, где они пожелают жить...
XIII. Мы весьма определенно запрещаем всем придерживающимся названной религии проявлять ее в службе, уставе, дисциплине или народном образовании в нашем королевстве и подчиненных нам областях, а также во всем, что касается религии, за исключением мест, где это дозволено и пожаловано настоящим эдиктом.
XVIII. Также запрещаем всем нашим подданным всякого звания и положения отнимать силой и обманом, против воли их родителей детей названной религии, чтобы окрестить их в католической церкви, те же запрещения относятся и к исповедующим так называемую реформированную религию, под страхом смертного наказания.
XXI. Книги, касающиеся названной религии, могут печататься и публиковаться, продаваться только в городах и местах, где допущено публичное отправление названной религии.
XXII. Повелеваем, чтобы не было никакого различия в отношении названной религии при приеме учеников в университеты, коллегии и школы, а больных и бедных в госпитали и учреждения общественного призрения.
Нантский эдикт 1598 г. предоставлял гугенотам не полную религиозную свободу, а лишь частичную; гугеноты остались им недовольны и настояли на добавлении к нему нескольких статей, которыми хотели гарантировать себя против возможных в дальнейшем притеснений. Эти дополнительные статьи, подписанные Генрихом IV 9 мая 1598 г., могли возбудить неудовольствие католиков, и было решено их не опубликовывать. Приводятся выдержки из документа.
Генрих, милостью божиею король Франции и Наварры, всем присутствующим и имеющим явиться привет. Этим вечным и неотменимым эдиктом мы сказали, объявили и повелели следующее:
I. Во-первых, что воспоминание обо всем, что произошло с той и с другой стороны с начала марта 1585 г. до нашего {172} коронования и в течение других предшествовавших смут, будет изглажено, как будто ничего не происходило. Ни нашим генеральным прокурорам, ни иным лицам, государственным и частным, не будет дозволено никогда и ни по какому поводу упоминать об этом или преследовать судебным порядком в каких бы то ни было трибуналах и юрисдикциях.
III. Повелеваем, чтобы католическая апостольская римская религия была восстановлена во всех местах нашего королевства и повинующихся нам странах, где отправление ее было прервано, и да исповедуется она мирно и свободно без всяких смут и препятствий.
VI. Чтобы не дать никакого повода к смутам и распрям среди наших подданных, мы позволили и позволяем исповедующим так называемую реформированную религию жить и обитать во всех городах и местах нашего королевства и подчиненных нам областях без преследований, притеснений и принуждений делать что-либо в деле религии противное их совести; их не будут по этому поводу разыскивать в домах и местах, где они пожелают жить.
IX. Мы разрешаем также всем придерживающимся названной религии продолжать исповедовать ее во всех городах и подчиненных нам местах, где она была введена и несколько раз публично отправлялась в 1596 и 1597 гг. до конца августа, несмотря на все противоречащие этому постановления и судебные решения.
XIII. Мы весьма определенно запрещаем всем придерживающимся названной религии проявлять ее в службе, уставе, дисциплине или в народном образовании в нашем королевстве и подчиненных нам областях, а также во всем, что касается религии, за исключением мест, где это дозволено и пожаловано настоящим эдиктом.
XIV. [Запрещается] также всякое проявление названной религии при нашем дворе и в нашей свите и равным образом в наших землях и провинциях за Альпами, а также в нашем городе Париже и в окружности на пять миль от Парижа; однако все держащиеся названной религии, проживающие в упомянутых землях и заальпийских провинциях, в нашем городе Париже и окружности его на пять миль, не могут быть ни разыскиваемы в своих домах, ни принуждаемы делать что-либо против совести в отношении их религии, в остальном поступая согласно содержанию нашего настоящего эдикта.
XVIII. Также запрещаем всем нашим подданным всякого звания и положения отнимать силой и обманом, против воли их родителей, детей названной религии, чтобы окрестить и конфирмировать их в католической, апостольской и римской церкви. Эти же запрещения относятся и к исповедующим так называемую реформированную религию, под страхом примерного наказания.
XXI. Книги, касающиеся названной религии, могут печататься и публично продаваться только в городах и местах, где допущено публичное отправление названной религии. {173}
XXII. Повелеваем, чтобы не было никакого различия в отношении названной религии при приеме учеников в университеты, коллегии и школы, а больных и бедных в госпитали и учреждения общественного призрения.
XXV. Желаем и повелеваем, чтобы все исповедующие так называемую реформированную религию и их сторонники, какого бы звания и положения они ни были, обязались и принуждались всеми должными и разумными средствами, под страхом наказаний, содержащихся в эдиктах по этому поводу, платить и выполнять десятины священникам и прочим духовным и всем, кому они принадлежат согласно обычаю и кутюму1 местности.
XXVII. Чтобы тем лучше объединить желания наших подданных, согласно нашему намерению, и на будущее время прекратить все жалобы, мы объявляем, что все, кто исповедует или будет исповедовать так называемую реформированную религию, имеют право занимать и исправлять все общественные должности – королевские, сеньериальные или городские в нашем королевстве и подвластных нам провинциях, землях и сеньериях, несмотря на все противоречащие сему клятвы, и могут быть принимаемы и допускаемы к нам без различия.
XXX. Чтобы правосудие отправлялось и оказывалось нашим подданным без всякого пристрастия, ненависти или благоволения, ибо оно является одним из важнейших средств для поддержания мира и согласия, мы повелели и повелеваем, чтобы в нашем парижском парламенте была учреждена палата, составленная из президента и 16 советников парламента, которая будет называться палатой эдикта и будет ведать не только дела и процессы исповедующих так называемую реформированную религию, которые будут в ведомстве этого парламента, но и в ведомстве наших парламентов Нормандии и Бретани, согласно юрисдикции, которая присваивается ему настоящим эдиктом, до тех пор, пока в каждом из последних парламентов будет учреждена палата для отправления правосудия на местах2.
Дан в Нанте, в апреле 1598 г., в девятый год нашего царствования. [Подпись] Генрих.
[Ниже:] По повелению короля в его совете Форже.
Секретные статьи.
II. Исповедующие названную религию не могут быть принуждаемы ни строить и чинить церкви, часовни и священнические дома, ни покупать облачения, освещение, колокола… ни к другим подобным вещам, если только они не обязаны делать это вследствие вкладов, завещаний и иных распоряжений, сделанных ими или их предками и предшественниками.{174}
III. Также они не будут принуждаемы украшать фасады своих домов в дни праздников, когда это должно делать, но нужно допустить, чтобы фасады украшались местными властями, без того, чтобы исповедующие названную религию платили что-либо по этому поводу.
Дано в Нанте 9 мая 1598 г., в девятый год нашего царствования.
[Подпись] Именем короля, Форже.{175}
1Кутюм – тоже обычное право, но записанное и кодифицированное.
2 Парламентами во Франции назывались высшие судебные учреждения. Кроме парижского, было несколько парламентов в провинциях. {174}
Нантский эдикт (13 апреля 1598 г.) // Хрестоматия по истории средних веков. Пособие для преподавателей средней школы / Под ред. Н.П. Грацианского и С.Д. Сказкина. М.: Учпедгиз, 1950. С. 172–174.
В целях установления доброго порядка и покоя наших подданных католиков и сторонников реформированной религии мы приказываем зарегистрировать и затем соблюдать следующие секретные статьи Нантского эдикта.
1. 6-я статья Эдикта касалась свободы совести и разрешения для всех подданных, включая министров реформированной церкви и сторонников реформированной религии, жить в королевстве, соблюдая Эдикт. Мы приказываем, чтобы в отношении представителей реформированной религии соблюдались следующие требования, внесенные в Эдикт.
3. Представители реформированной религии не будут принуждаться украшать свои дома в дни праздников католической церкви; но они должны не сопротивляться тому, как королевские должностные лица будут готовить их дома к праздникам. [107]
4. Те, кто придерживается реформированной религии, не будут получать увещание от своих собратьев по вере в случае болезни или смерти согласно судебному приговору. Министры не могут навещать и утешать тех, кого осудил суд в соответствии с правилам соблюдения культа в определенных Эдиктом местах.
5. Закон разрешает представителям реформированной религии публично отправлять культ в Пимпуле в окрестностях Поле для жителей Дьеппа. Что касается Сенсера, то там отправление культа будет совершаться вне города. Будет свободным отправление культа в Моньяке /Лангедок/.
6. Об отправлении культа в бальяжах было принято следующее решение. Во-первых, для отправления культа реформированной религии отводятся два места в каждом бальяже и сенешальстве; представители реформированной религии назовут два города, в окрестностях которого будет отправляться культ под контролем комиссаров его величества в соответствии с Эдиктом. При этом представители реформированной религии предлагают кандидатов из двух-трех городов или близлежащих деревень и, комиссары выберут из них одного. И если из-за болезни или другой законной помехи выбранный не сможет отправлять культ, то им будет назначен другой, который заменит его на время. Во-вторых, в Пикардии будут предусмотрены только два города, в окрестностях которых может отправляться культ реформированной религии. В-третьих, из-за большой территории сенешальства Прованс и бальяжа Вьеннуа его величество жалует каждому из бальяжей и сенешальств третье место, выбор которого будет происходить так же, как об этом было сказано выше.
7. То, что пожаловано этой статьей для отправления культа в бальяжах, имеет силу в землях, которые принадлежали покойной королеве матери Жанне Д'Альбре и для бальяжа Божоле.
8. Кроме двух мест на островах Марен и Олерон, в которых разрешалось [108] отправление культа в 1577 г., для удобства жителей будут представлены еще два других места один на острове Моренн, другой - на Олероне.
9. Привилегии, жалованные ее величеством, для отправления культа в г. Меце будут полностью сохранены.
11. Следуя Эдикту, сделанному его величеством для подчинения сира герцога Гиза, отправление культа реформированной религии не может быть разрешено в городах и окрестностях Реймса, Рокруа, Сен-Дизье, Гиза, Жуанвиля, Фима и Монкорна в Арденнах.
12. Запрещаем отправлять культ в тех местах, на который указывал эдикт 1577 г.
13. Для того, чтобы лишить всякой двусмысленности, которая может возникнуть в понимании слова окрестность, его величество объявляет, что под окрестностями понимается пригород указанных городов, отправление культа реформированной религии, в котором разрешено эдиктом 1577 г.
14. Кроме того, отправление культа реформированной религии разрешено прежде всего в дворянских фьевах; отправление этого культа в пригородах является исключением. Отправление культа в дворянских фьевах должно совершаться в соответствии с Нантским эдиктом.
15. В целях подчинения сира маршала Шартра в каждом из бальяжей Орлеана и Буржа предоставляется по одному месту для отправления культа.
17. Нантский эдикт будет соблюдаться в целях подчинения маршала де Буа - Дофин: не может отправляться культ реформированной религии в городах и пригородах, полученных маршалом за службу его величеству королю; что касается окрестностей этих городов и фьефов, то и там будет соблюдаться Нантский эдикт.
18. В целях подчинения земель королю не разрешается отправление культа реформированной религии в замке Мерле. [109]
19. В целях подчинения Квинперкорантена запрещается отправление культа реформированной религии во всем во всем епископстве Корнуэль.
20. В целях подчинения Бове запрещено отправление культа реформированной религии в г. Бове и в трех лье от него в округе. Разрешается отправлять культ на территории бальяжа в указанных местах только в дворянских фьефах.
21. В целях подчинения владений покойного адмирала Виллара его величество желает, чтобы Нантский эдикт имел силу в городах и местностях, находящихся под покровительством адмирала, как и в других землях королевства.
22. В целях подчинения владений сира Жуаеза Эдикт запрещает отправление культа реформированной религии в Тулузе и ее окрестностях на расстоянии 4-х лье в округе, а также в городах Виллемюр, Кармен и на острове Журдан.
23. Запрещено отправление культа реформированной религии в Але, Фиаке, Ориаке, Монтекиу; в случае, если в этих городах будет отправляться запрещенный культ, туда будут направлены комиссары для наблюдения за исполнением Эдикта. Для отправления культа будут выделены места на расстоянии не более одного лье от каждого из этих городов.
24. В целях подчинения г. Дижона в упомянутом городе и его окрестностях даже на расстоянии 4-х лье в округе запрещается отправление другого культа, кроме католического.
26. В целях подчинения сира герцога Майеннского согласно Эдикту запрещается в течение шести лет, начиная с января 1596 г., отправлять культ реформированной религии в г. Шалоне и в двух лье в округе от Суассона..
27. Разрешается всем сторонникам реформированной религии какого бы положения они ни были свободно прибывать в г. Лион и в другие города [110] и земли, зависимые от Лиона, несмотря на запреты лионских синдиков и эшевенов.
28. Приказано отвести еще одно место для отправления культа реформированной религии в сенешальстве Пуатье, учитывая уже имеющиеся. Что касается дворянских фьефов, то там будут следовать Нантскому эдикту. Отправление культа реформированной религии будет разрешено в г. Шовиньи и запрещено в Ажене и Периге.
29. В Пикардии отправление культа реформированной религии разрешается в дух местах бальяжа; в целях подчинения Амьена, Перонны и Абвиля эти два выделенных места не могут быть переданы в компетенцию бальяжа. В то же время разрешается отправлять культ в дворянских фьефах по всей Пикардии в соответствии с Эдиктом.
30. Запрещается отправление культа реформированной религии в городе и предместьях Санса; для отправления этого культа будет выделено место в бальяже. В то же время отправление культа в дворянских фьефах не ограничивается.
31. Подобным образом не разрешается отправление культа реформированной религии в предместьях Нанта; для отправление культа будет выделено определенное место в бальяже на расстоянии 3-х лье от города; в то же время отправление культа в дворянских фьефах не ограничивается.
32. Его величество желает, чтобы Нантский эдикт соблюдался с настоящего времени. Что касается отправление культа реформированной религии в тех землях, которые подчинились принцам, знати и городам, то в целях подчинения в этих указанных землях Эдикт будет запрещен до дополнительного указа. Там же, где действие запрета было ограничено на некоторое время, это ограничение снимается.
33. Разрешается отправлять культ реформированной религии в г. Париже, в превотстве и виконтстве Парижа на расстоянии 5-ти лье от города. [111]
34. Во всех местностях, где отправляется культ реформированной религии, разрешено делать это публично: собирать народ даже звоном колоколов и совершать все положенные действия согласно регламенту, с санкции его величества разрешается собираться консисториям, коллоквиумам, провинциальным и национальным синодам.
35. Министры, пресвитеры и дьяконы реформированных церквей не могут быть привлечены к ответу на суде в качестве свидетелей по делам их консисторий, если это не касается личности короля и безопасности его положения.
36. Будет дозволено тем из сторонников реформированной религии, которые живут в сельской местности, приходить для отправления культа в отведенные для этого места города и предместья.
37. Представители реформированной религии могут держать школы только в тех местах, где разрешено отправление культа: провизии, которые им были пожалованы для открытия школ и колледжей, будут подтверждены по мере необходимости и могут быть использованы полностью.
38. Отцам, принявшим реформированную религию, будет дозволено брать для своих детей воспитателей по своему усмотрению, а также изменять содержание завещаний, сделанных в присутствии нотариусов или подписанных их рукой согласно королевским указам и местным обычаям.
40. Его величество запрещает преследовать сторонников реформированной религии во втором, третьем и четвертом поколениях, а также считать недействительными их браки и незаконными детей.
41. Для того, чтобы судить о законности браков, заключенных между сторонниками реформированной религии, следует иметь в виду, что если представитель реформированной церкви является ответчиком, то в этом случае королевский судья признает брак, там, где этот адепт новой веры является истцом, а ответчик - католиком, решение [112] будет принадлежать официалу и церковному судье, если обе стороны являются представителями одной религии - решение принадлежит королевским судьям: его величество желает, чтобы в отношении браков т гражданских дел церковные и королевские судьи действовали совместно с палатой Эдикта.
42. Пожалования, сделанные для поддержания министров, докторов, школяров и бедняков реформированной церкви, включая распоряжения перед смертью, будут признаны законными и будут использоваться в полной мере, невзирая на все суждения и приговоры противные этому. Дозволены все действия, необходимые для использования этих пожалований.
43. Его величество разрешает сторонникам реформированной религии собирать ассамблеи, которые своим авторитетом способны взимать налоги; эти же ассамблеи являются арбитрами в решении вопросов о финансировании реформированной церкви; они должны помесячно отдавать королевскому судье и канцлеру его величества отчеты о своих финансах.
44.Министры реформированных церквей будут освобождены от несения караула и дозора, от постоя военных, от тальи и от других обязанностей.
46. Президенты и советники из католиков, которые будут служить в палате указов при Парижском парламенте, будут назначаться его величеством из числа парламентских чиновников.
47. Советники из представителей реформированной религии, которые будут представительствовать в этой палате, будут присутствовать на процессах по своему желанию, имея при этом только совещательный голос, за исключением тех случаев, когда их присутствие необходимо.
49. Представители реформированной религии могут занять вакантные должности только по рекомендации синодов или коллоквиумов. [113]
50. Отмена действия 74-ой статьи Нантского эдикта о праве сторонников реформированной церкви на должность может иметь место по приказу короля в связи с ожесточением налоговой политики и распространяется даже на тех, кто занимается доставкой грузов по реке Шаронте.
51. Его величество сделал разъяснения для своих послов, он указал на необходимость различать при судебном расследовании дел всех его подданных, включая сторонников реформированной религии, желающих вернуться во Францию; тех, кто изменил свои убеждения, тех, кто преследовался инквизиционным судом, тех, кто торговал в разных странах, лишь бы только они не преследовались полицией этих стран, как нарушители законов этих последних, для возможного возвращения во Францию.
Отрывок из речи Генриха IV, произнесенной им при приеме депутации тулузского парламента. Нантский эдикт вызвал возражения со стороны большинства парламентов; особенно сильное неудовольствие возбуждало допущение протестантов к государственным и общественным должностям. Тулузский парламент выступил с «представлениями» (remontrances) по этому поводу и послал депутацию королю 3 ноября 1599 г.
Странно, что вы до сих пор не можете отделаться от дурных повадок. Прекрасно вижу, что в вашем чреве все еще сидит испанец1. Кто бы поверил, что люди, ставившие на карту свою жизнь, свое имущество, состояние и личное благополучие ради защиты и сохранения королевства, будут недостойны почетных общественных должностей, как какие-нибудь коварные лигисты2, заслуживающие преследования и изгнания из пределов королевства? И в то же время те, которые сделали все возможное для того, чтобы погубить государство, должны рассматриваться, как добрые французы, достойные и способные занимать должности! Нет, я не слеп, я вижу ясно! Я хочу, чтобы протестанты жили мирно в моем королевстве и допускались к общественным должностям не потому, что они протестанты, а постольку, поскольку они – верные слуги мне и Французской короне. Я хочу, чтобы мне повиновались и чтобы мой эдикт был обнародован по всему королевству. Все мы опьянели от войны, и пора, наконец, взяться за ум!
1 Намек на католическую непримиримость и религиозную нетерпимость, которыми отличались испанцы.
2 Главари католической лиги, которым Генрих не мог простить их эксцессов против своих бывших единоверцев.
Ответ Генриха IV парламенту // Хрестоматия по истории средних веков. Пособие для преподавателей средней школы / Под ред. Н.П. Грацианского и С.Д. Сказкина. М.: Учпедгиз, 1950. С. 175.
Коронация становится вехой старта, нового мощного подъема. Начиная с 1594 года на 16 следующих лет определяется главная формула политики; высказывались мнения, что эта политика будто бы перенесла страну в менее напряженную эпоху Анны де Божё и начального периода правления Франциска I (до дела с афишами) или в зрелые годы вдовства Екатерины Медичи под эгидой канцлера Лопиталя, или в некоторые фазы правления Генриха III, отличающиеся относительной толерантностью. В действительности в период с 1594 по 1610 год осуществляется стратегия оттепели – разрядки, или, проще говоря, открытости, хотя в конечном счете и выборочной.
Большим различием между достижениями Генриха IV и попытками слабого Генриха III и не добившейся успеха Екатерины в 1560–1567 годах является то, что Король-повеса имеет реальные средства проводить свою политику, так же как позже их будет иметь для проведения подобной же политики открытости регент Филипп Орлеанский, другой стратег разрядки и оттепели в период между 1715 и 1723 годами.
Открытость осуществляется на трех уровнях: существует если не концептуальная, то фактическая терпимость к диссидентам и элитам, в частности протестантским, что не мешает (а даже, наоборот, способствует!) появлению и укреплению определенного абсолютизма. В дипломатическом плане открытость из-за угрозы внутренних противоречий, конечно, не могла быть универсальной; исключив всякий «овечий» пацифизм, наблюдается, таким образом, ужесточение разрыва или полуразрыва в виде «холодной войны» или обычной войны, смотря по времени, с Испанией Габсбургов, которая символизирует в Европе нетерпимый экстремизм, «закрытость». По контрасту с этим – дружественная политика диалога {303} устанавливается с протестантскими державами Севера, где уже появляются, по крайней мере в Голландии, ростки либерализма капиталистического типа. Наконец, облегчит положение дел и еще больше умиротворит умы спонтанная тенденция после 1600 года к возобновлению экономического роста, которому к тому же способствуют установившийся мир и активное вмешательство в экономику государства правящих кругов под руководством Генриха IV, а затем и Сюлли. Некоторый рост благополучия (несомненно, относительного) смягчает нравы и способствует уменьшению напряженности внутри политической системы.
Нантский эдикт (1598 г.) становится с этой точки зрения краеугольным камнем правления короля. Более того, и уже после кончины Генриха этот текст остается одной из «гранитных опор», установление которой призвано гарантировать самобытность и свободу определенной французской культуры в век классицизма; благодаря подобным образом утвержденному и основанному на терпимости законодательству эта культура не станет замкнутой в монократических структурах католицизма «без окон и дверей», как это имеет место в тот же период в соседней Испании. Отмена Нантского эдикта в 1685 году сама по себе существенно не изменит заложенную основу, ставшую к тому времени необратимой.
Нантский эдикт не мог бы быть принят без предшествовавших ему нескольких военных побед и территориальных приобретений: в Амьене (1597 г.), в Бретани (март 1598 г.); испанцы и сторонники Лиги добровольно или насильно вынуждены признать свое военное или политическое поражение. Таким образом, укрепив свои позиции «справа», Генрих IV, по логике вещей может добиться существенных уступок «слева»: под впечатлением укрепления власти короля стойкие протестанты отказываются требовать у государства условий окончательного мира, которые были бы чересчур льготными для них (таких, как неограниченная свобода совести и т.д.) и тогда неприемлемыми для несгибаемых католиков. Основы компромисса могут быть, таким образом, заложены. Лобби, которое поощряет национальное примирение, во главе с Габриэль д’Эстре способно поддержать Его Величество Короля, твердо решившего навязать государственную волю.
Эдикт предусматривает не полную свободу кальвинистов, а совместное сосуществование (гарантированное законом) двух разновидностей христиан – гугенотов и католиков, меньшинства и большинства; за 40 лет братоубийственной борьбы было {304} сделано все, чтобы помешать этому совместному сосуществованию. Сам текст, приложения к нему и юридические нормы, которые из него вытекают, закрепили на короткий срок за гугенотами места, где разрешено отправление их религиозных служб, в то время как это запрещено в других местах. Гугеноты получают также гражданские права (им широко гарантирован доступ на государственную службу), специфическую юрисдикцию, военные крепостные сооружения и, наконец, корпоративные привилегии, как это полагается для всякой церковной и религиозной организации в обществе Старого порядка, состоящем из «сословий». Французские протестанты смогут через некоторое время регулярно проводить общенациональные политические ассамблеи.
Благоприятная ситуация, создавшаяся таким образом, не является беспрецедентной, но остается исключительной в европейском и мировом масштабах. Разумеется, речь идет только о практике, которая, какой бы гениальной она ни была, будет долго ждать своего философа или теоретика. И даже слишком долго: Бейль напишет по этому вопросу свои окончательные тексты, которые узаконят «права совести, отступающей от норм», только начиная с 1680-х годов, омраченных гонениями на протестантов7. Птица Минервы начнет свой полет в сумерках классицизма, в ожидании зари Просвещения. Краткий географический экскурс хорошо показывает подлинно оригинальный характер социально-религиозной практики с тенденцией дуализма, которая почти на сто лет устанавливается во Франции в период неотменяемости или последующей «безотзывности» эдикта, полный освободительный эффект которого приходится на период 1598–1660 годов.
В самом деле, в первой трети XVII века Япония эпохи Эдо, которая на большом расстоянии по времени совпадает с дебютами династии Бурбонов, готовится притеснять христиан; они составляли на юге Японского архипелага значительное меньшинство. Испания в 1611 году изгоняет морисков; с 1492 года изгнание евреев с Пиренейского полуострова стало образцом для их будущей дискриминации в Западной и Центральной Европе. Правители России в середине XVII века будут притеснять протопопа Аввакума и его последователей. Австрия плохо обращается с чешскими и венгерскими протестантами. В Англии 40 000 католиков, которые отказываются отречься {305} от своей веры, поставлены в жесткие, а иногда и в смертельные рамки уголовных законов. Папистская Ирландия пока только находится в ожидании (гонений). Скандинавия в целом нетерпима к католицизму: сохраняются лишь какие-то его остатки в Швеции, Норвегии, Исландии и Дании. Неоспоримый польский плюрализм географически очень далек. Германия после 1555 года демонстрирует религиозную множественность, подобно шкуре леопарда (cujusregio, ejusreligio– какова религия государя, такова религия государства), но эта большая страна, разделенная на множество полунезависимых государств и вольных городов, весьма мало подходит для сравнения с королевством Бурбонов, где уже развивается протоцентрализм. Голландцы проявляют ограниченную религиозную терпимость, но не хотят да и не могут экспортировать ее применение.
Итак, после 1598 года Франция сочетает в оригинальных пропорциях религиозный полицентризм и пока еще слабое господство объединяющей монархии. Это смешение непостоянно и плодотворно: протестанты в своем «плодородном полумесяце» Юга Франции, проходящем от Шаранты до Дофине через Гиень и Лангедок, составляют значительное меньшинство городского и сельского населения. Последние исследования Филиппа Бенедикта оценивают общую численность гугенотов во Франции в тот период в 903 000 человек; сюда следует добавить 112 000 беарнцев, которые в принципе все, волей или неволей, приняли протестантство. Многие из кальвинистов принадлежат к городской элите – интеллектуальной, капиталистической – и даже к государственному чиновничеству. С другой стороны, их военные претензии подкрепляются наличием у них ряда крепостей (Ла-Рошель, Монтобан и т.д.); после смерти Генриха, обоснованно или нет, это покажется малоприемлемым для королевской власти; она проявляет склонность к репрессиям, протестанты тут же, в 1620-х годах, поддадутся искушению решить споры путем гражданской войны: их менталитет вообще отличается склонностью к воинственности, особенно у южан, которые легко приходят в раздражение.
Однако с 1598 по 1610 год ситуация еще не является таковой. Дух сосуществования и мира приносит свои плоды без конца: регулярные ассамблеи протестантских церквей Франции собираются раз в каждые три-пять лет. Правительство нисколько не препятствует этому. К тому же Генрих оказывает давление на парламенты, в основном состоящие из католиков, чтобы заставить их утвердить Нантский эдикт. Среди самых {306} громких имен страны есть и протестанты: Ледигер, гугенот, большой друг Беарнца, становится королевским наместником в провинции Дофине, которая давно уже находилась у него в руках. Он назначен маршалом Франции в 1609 году и соблаговолит перейти в католичество лишь гораздо позже, во времена Людовика XIII, когда идеологическое давление станет более настойчивым, и то только после вручения ему меча коннетабля. Некий Луи Тюрке де Майерн, лионский гугенот, в своем труде «Аристократическо-демократическая монархия» (изданном в 1611 г. в конце правления Генриха IV) разрабатывал теории, которые заставляли вспомнить спорные концепции протестантских монархомахов XVI века. Согласно Тюрке, монархия, хотя и имеющая божественное происхождение, осуществляет верховную власть в «феоде всеобщего тела ее народа». Она должна подчиняться пирамиде представительных советов и Генеральных штатов, регулярно созываемых. Автор даже похваляется некоторыми контактами с самим Генрихом IV. В итоге он твердо восстанавливает связь, которая в 1570-х годах тесно объединяла протестантство с первыми демократическими чаяниями.
Конечно, было бы наивным говорить об идиллии между «двумя религиями» в первом десятилетии XVII века. Католическая Церковь продолжает осуществлять давление всякого рода, в том числе с помощью обычного денежного подкупа, чтобы гугеноты, занимающие высокое или низкое положение, переходили в католическую веру. И наоборот, в Беарне и даже в Ниме протестантская нетерпимость продолжает давить на местных папистов; они загнаны в полуподполье в том, что касается отправления их религиозного культа. {307}
7Пьер Бейль (1647–1706 гг.) твердо выступит в поддержку терпимости в своих «Новостях из Республики Литературы» (июль 1685 г.). {305}
Ле Руа Ладюри Э. История Франции. Королевская Франция. От Людовика XI до Генриха IV. 1460–1610 / Пер. с фр. Е.Н. Корендясова и В.А. Павлова. М.: Междунар. отношения, 2004. С. 303–307.
Благоприятная ситуация, создавшаяся таким образом, не является беспрецедентной, но остается исключительной в европейском и мировом масштабах. Разумеется, речь идет только о практике, которая, какой бы гениальной она ни была, будет долго ждать своего философа или теоретика. И даже слишком долго: Бейль напишет по этому вопросу свои окончательные тексты, которые узаконят «права совести, отступающей от норм», только начиная с 1680-х годов, омраченных гонениями на протестантов7. Птица Минервы начнет свой полет в сумерках классицизма, в ожидании зари Просвещения. Краткий географический экскурс хорошо показывает подлинно оригинальный характер социально-религиозной практики с тенденцией дуализма, которая почти на сто лет устанавливается во Франции в период неотменяемости или последующей «безотзывности» эдикта, полный освободительный эффект которого приходится на период 1598–1660 годов.
Толерантность Генриха 4 была вынужденный, поскольку в Риме и во Франции его не считали искренним католиком. Короли, воспитанные в католической вере - Луи 13 и Луи 14 проводили политику, враждебную гугенотам. При этом отмена Нантского эдикта Луи 14 сопровождалась насилиями и жестокостями, вынуждавшими протестантов бежать из Франции.
Ошибка в тексте книги "История Франции. Королевская Франция. От Людовика XI до Генриха IV. 1460–1610": 1611 г. – это не конец правления Генриха IV, а начало правления его сына Людовика XIII.
В то время (при Генрихе IV) парламенты во Франции являлись высшими судебными учреждениями, где заседали судейские. Одновременно сосуществовали несколько из них. Парижский, Гренобльский, Дижонский, Тулузский, Эксский, Ренский и Руанский парламенты регистрировали Нантский эдикт с 1599 по 1609 год.
Однако тот факт, что Генрих IV счел необходимым даровать бывшим единоверцам право собирать ассамблеи и сохранить сто пятьдесят одну крепость, чтобы они имели возможность отстоять свои права, хорошо показывает, что Нантский эдикт продиктован королю чувством политического реализма, а не отражает атмосферу настоящей терпимости. О том же свидетельствовало яростное нежелание парламентов регистрировать эдикт, ожесточенное сопротивление самых разных католических кругов и даже недовольство многих гугенотов. Во всяком случае, этот поступок Генриха IV положил конец почти сорокалетней гражданской войне и позволил французским протестантам мирно исповедовать свою религию.
История Франции / Под общей ред. Ж. Карпантье, Ф. Лебрена в сотрудничестве с Э. Карпантье и др.; предисл. Ле Гоффа; пер. с фр. М. Некрасова. СПб.: Евразия, 2008. С. 220.
В то время (при Генрихе IV) парламенты во Франции являлись высшими судебными учреждениями, где заседали судейские. Одновременно сосуществовали несколько из них. Парижский, Гренобльский, Дижонский, Тулузский, Эксский, Ренский и Руанский парламенты регистрировали Нантский эдикт с 1599 по 1609 год.
Парламенты играли и роль политической оппозиции, отстаивая интересы феодалов и обособленность отдельных провинций. В начале движения Фронды парижский парламент выступил против Мазарини.
Генрих IV счел необходимым даровать бывшим единоверцам право собирать ассамблеи и сохранить сто пятьдесят одну крепость, чтобы они имели возможность отстоять свои права,
Луи 13 и Ришелье напротив уничтожили военный потенциал гугенотов, захватив Ла-Рошель, но сохранили для протестантов свободу вероисповедания.
Дойдя до края пропасти, Генрих IV решил прыгать. Историки долго рассуждали о побудительных мотивах этого поступка. Искренность или цинизм? {394} Предварительно следует напомнить о некоторых фактах.
Когда Генрих повторял, что протестантство было религией его детства и что преданность ему имеет глубокие корни, он намеренно упрощал более сложную историю, но его современники ее, вероятно, забыли. Крещенный в католической вере, он оставался католиком до пяти лет. Потом по решению матери в течение двух с половиной лет (конец 1559 или начало 1560 по май 1562 г.) он воспитывался в кальвинизме. Снова став на полгода католиком по настоянию отца (июнь-декабрь 1562 г.), он вернулся в протестантство после его смерти и остался ему верен десять лет, до Варфоломеевской ночи. В утро резни он отрекся по принуждению и был католиком с августа 1572 г. по июнь 1576 г. После возвращения в Беарн он стал протестантом на семнадцать лет, до лета 1593 г., когда снова стал перед необходимостью выбора. Ребенок, юноша, потом мужчина, он пять раз менял религию, следующий будет шестым. Конечно, возвращение в католицизм каждый раз происходило под давлением; конечно же, протестантская религия, религия его матери, наложила на него глубокий отпечаток и способствовала его духовному развитию. И тем не менее, этот гугенот не имел склонности к мученичеству и хорошо знал догматы католической церкви. Разумеется, он не был ни фанатиком, ни мистиком. Можем ли мы полагать, что его убеждения вызваны всего лишь безразличием, а безразличие — неверием? В обществе конца XVI века были атеисты. В их высказываниях угадывается неверие, к примеру, у Бирона. Однако в огромном количестве писем и речей короля нельзя обнаружить ни одной {395} двусмысленной фразы. Более того, если подсчитать слова, чаще всего срывающиеся с его уст или выходящие из под его пера, мы непременно найдем среди них упоминание Бога. Бог присутствует во всех его действиях. Бог дарует ему победу, он исполняет его желания, рассеивает его врагов, охраняет его от опасности, внушает ему правильные решения, заботится о благе страны.
Библейские изречения, особенно строки псалмов, непрестанно приходят ему на ум. Для него обетованная земля — это не женевская евангелистская церковь, а мир для всех его подданных. Мир и согласие, восстановленное вождем, облеченным божественной миссией, — вот идеал, к которому он стремился.
Сравнивая две религии, он находил в каждой из них свои достоинства и недостатки. Вера матери больше соответствовала его критическому уму, разуму человека Возрождения. Реформация отбросила все суеверия и условности, раздражавшие прогрессивных католиков. Пьер де Л'Этуаль иронизирует над «свечами, окроплениями святой водой, четками, паломничествами, отпущениями грехов, часословами на латыни». Кальвинизм был также силой, обеспечившей ему победы, преданность населения Юго-Запада, моральную поддержку пасторов и синодов. Однако следует сказать, что протестантский мир навязывал ему свои требования и ограничения, которые он с возрастом переносил все неохотней. Реформация могла быть не слишком удобной для того, кто держит скипетр.
Католицизм был религией королей-предшественников, религией монархической пышности, церемоний и славных традиций. Она являлась естественным {396} обрамлением власти, к которой он стремился, религией абсолютизма. Это была религия папы и большей части Европы, но самое главное — это была религия подавляющего большинства французов.
Вне всяких сомнений, он долго размышлял над своим выбором. Если он останется протестантом, он не будет королем всей Франции, а только королем гугенотов. Если он перейдет в католичество, то завоюет верность большинства французов, но рискует потерять французских протестантов, а также европейских союзников Северной Европы: Англию, Нидерланды, немецких принцев и Швейцарию. Тогда прощай французская независимость! Ослабленная, изолированная Франция останется один на один с Испанией, которая захочет взять реванш. Поэтому неудивительно, что он так долго колебался и не давал ответа. Этот реалист спокойно ждал, когда История решит за него, а История для верующего — это сам Бог.
Король выбрал для отречения Сен-Дени. Это был ближайший к столице город, местонахождение первого королевского аббатства и усыпальница французских королей. 21 июня тридцать опрошенных прелатов решили, что французские епископы имеют право отпустить королю грехи, что позволило отложить на более поздний срок разрешение папы вернуться в лоно католической церкви. Торжественное событие приближалось.
Это был воистину великий день. Около 7 часов утра король открыл заседание и заявил, что со времени своего восшествия на престол решил «воссоединиться {397} с католической церковью», но ему помешала война. Он знает, что католическая церковь — это истинная церковь и желает выслушать ее вероучение. В течение пяти часов четыре епископа наставляли его, дивясь познаниям своего собеседника. Это был достойный сын Жанны д'Альбре, великолепно знающий Священное Писание, произведения отцов церкви и искушенный в споре. Чтобы дискуссия не выглядела чистой формальностью, он оспорил существование Чистилища, новой и сомнительной догмы, в которую он никогда не поверил, разве что «из уважения к священникам», зная, что это их хлеб. О евхаристии ему нечего сказать: «Я никогда не подвергал ее сомнению и всегда в нее верил». Что касается поклонению телу Господню, то здесь он высказался осторожно, подчеркнув ответственность своих четырех наставников: «Сегодня я отдаю свою душу в ваши руки. Прошу вас, будьте осторожны, ибо там, куда вы меня вводите, мое последнее прибежище». Л'Этуаль добавляет: «И слезы брызнули из его глаз». Огромная толпа собралась на улицах Сен-Дени. Роялисты и лигисты обнимались, плакали, жаловались на трудные времена, выражали надежду на примирение. Прочтем письмо Генриха к Габриели: «С раннего утра до позднего вечера меня осаждали криками: «Храни вас Бог!» Сегодня утром я начну беседовать с епископами, а завтра совершу смертельный прыжок. Надежда увидеть вас завтра удерживает мою руку от длинных описаний. До скорого свидания, сердце мое, приезжайте пораньше, ибо мне кажется, что я не видел вас целый год. Тысячу раз целую прекрасные ручки моего ангела и уста моей повелительницы». Часто отмечали неуместность {398} выражения «смертельный прыжок». Но оно было у всех на устах, и более сдержанных, чем те, что лобзали Габриель, так как мы находим его в письме Морнея от 20 июня: «Король делает прыжок, который воистину можно назвать смертельным». Следовательно, сие историческое изречение — коллективное творчество. А знаменитое «Париж стоит мессы» — всего лишь позднейшая выдумка.
В воскресенье 25 июля 1593 г. король испил чашу до дна — он стал католиком. «Наконец я исполнил желание всех моих католических друзей и слуг, но прежде всего — свое собственное», — напишет он своему послу в Риме. Несмотря на запрещение герцога Майенна, парижане заполнили церковь Сен-Дени. В девять часов утра король вышел из аббатства. Он был одет в расшитый золотом белый шелк. Белый цвет чистой совести, цвет новообращенных, был по счастливой случайности цветом роялистской партии, цветом перевязи и султана из перьев. Белый цвет, настоящий «лабариум» Беарнца, победил черные знамена Жуайеза и зеленые перевязи Гиза. Но на его голове была черная шляпа, а на плечах — черный плащ.
Стоял солнечный и теплый день, на усыпанных цветами улицах царило всеобщее ликование. Под звуки труб и барабанов, окруженный французскими и швейцарскими гвардейцами и свитой из принцев и дворян, король подошел к порталу церкви. Как когда-то к порталу Собора Парижской Богоматери в день своего венчания? Но на этот раз он добровольно просил католическую Церковь открыть перед ним {399} врата. В притворе епископ Буржский произнес слова, которые одновременно являлись словами крещения и возвращения в лоно церкви: «Кто вы? Что вы просите? Чего вы хотите?» Король стал на колени и дал обет: «Клянусь перед Всемогущим Богом жить и умереть в католической апостольской римской религии, защищать ее от всех с опасностью для жизни, отказываясь от всех ересей, противоречащих вышеупомянутой католической, апостольской, римской церкви». Тогда как толпа в восторге устремилась к нему, он протянул архиепископу подписанный им символ веры, поцеловал епископское кольцо и получил благословение и отпущение грехов. Из-за давки король с трудом поднялся с колен, прошел в главный неф, свернул в поперечный неф, где покоились Капетинги. Им-то не нужно было отрекаться, чтобы царствовать. Людовик Святой, Филипп Красивый... а вот огромная гробница Дагобера, позолоченная статуя Карла VIII, изваяния Людовика XII и Франциска I. Слева, в полумраке, виднеется ротонда Валуа, под которой стоит шедевр Жермена Пилона — гробница Генриха II и Екатерины Медичи. Будет ли у него памятник в Сен-Дени? Никогда. Его беспечные потомки не завершат строительство усыпальницы Бурбонов, а во время Революции тело убитого короля будет выброшено на свалку.
Под сводами загремел «Те Deum", присутствующие рыдали. Король исповедался, прослушал мессу и причастился. После окончания богослужения гром орудийного салюта смешался со звуками труб и приветственными {400} возгласами. После обеда он внимал проповеди епископа Буржского и присутствовал на вечерне. Как будто для того, чтобы позлить лигистский Париж, он выбрал для благодарственного молебна Монмартрское аббатство. Вечером этого дня, полного событий, он вернулся в Сен-Дени.
Как и религиозная церемония, удалась кампания по завоеванию сердец и умов. Обнародованное 1 августа перемирие послужило подарком в честь нового царствования. Толпа не уходила из Сен-Дени. Народ не мог надивиться королем, чудом избежавшим гибели в многочисленных сражениях, засадах и от рук наемных убийц. Кстати сказать, Лига не отказалась от их услуг. На Троицу священник церкви Святого Якова уже подсылал к королю двух убийц. На этот раз это был лодочник Пьер Баррьер, в свое время служивший в полку Гизов. Он поделился своим планом с одним из викариев епископа Лиона и капуцином из того же города, и они отправили его в Париж. Там он получил одобрение священника Кристофа Обри и ректора иезуитского коллежа Варада, которые убедили его, что обращение короля в католичество было неискренним. 25 июля Баррьер смешался с толпой в Сен-Дени, вооружившись ножом, купленным в Париже. После мессы, когда король прошел рядом с ним, Баррьер почувствовал, как какая-то неведомая сила удержала его руку. Однако в последующие дни он повсюду следовал за королем, не подозревая, что за ним следит флорентийский агент, которому он неосторожно доверился. 27 августа Баррьер был арестован и признался в своих намерениях. За этот преступный умысел его подвергли страшной казни цареубийц. Бог католиков спас своего блудного сына.
Подписание Нантского эдикта (13 апр. 1598) завершило религ. войны. Эдикт предоставил Г. особый статус - они уравнивались в гражданских правах с католиками и получали доступ к гос. должностям (при исполнении должностных обязанностей Г. разрешалось не присутствовать на религ. католич. церемониях). Для решения судебных тяжб с участием Г. при действующих парламентах создавались чрезвычайные палаты (палаты эдикта), чьи полномочия сводились к рассмотрению гражданских и криминальных дел и к контролю за исполнением эдикта. Новые палаты состояли наполовину из Г. Самой большой была палата эдикта при Парижском Парламенте: 1 президент из католиков и 16 советников (10 от католиков и 6 от Г.). Католичество оставалось гос. религией, но были подтверждены права Г. на свободу проповеди, школьного преподавания и богослужения. Реформатское богослужение по-прежнему было запрещено в Париже, во всех крупных городах и епископских резиденциях, но разрешалось там, где было введено ранее (2 места в каждом бальяже и сенешальстве в окрестностях городов, всего ок. 200 городов). Центрами Г. стали Шарантон, Сомюр, Монтобан, Седан (в Сомюре, Монтобане и Седане были основаны кальвинист. семинарии). Деятельность консисторий, коллоквиумов, провинциальных и национальных синодов разрешалась только с санкции короля. В отличие от выпущенных ранее мирных эдиктов дополнительным бреве предусматривалась материальная поддержка гугенотских министров (пасторов) - 45 тыс. экю ежегодно из доходов королевской казны. В основной части эдикта король разрешал Г. самим заботиться о вспомоществовании министров, кроме того, допускалась поддержка протестант. церквей частными лицами. Самой серьезной уступкой, сделанной Г., было сохранение за ними военных крепостей и городов на юге и юго-западе Франции. Кроме того, несмотря на запрет протестант. богослужений при королевском дворе, герцогам, пэрам, маркизам, графам, губернаторам, генеральным наместникам, маршалам и капитанам охраны короля разрешалось совершать протестант. богослужения в кругу семьи, без громкого пения псалмов. Однако подчеркивалось, что если король пребывает более 3 дней в местах, где разрешено отправление протестант. культа, то богослужение может быть совершено только после его отъезда.
После длительного противостояния Парижского парламента эдикт был зарегистрирован 25 февр. 1599 г. В сент. 1599 г. эдикт прошел регистрацию в Парламенте Гренобля, 12 янв. 1600 г. в Парламенте Дижона, а 19 янв.- Тулузы. В авг. 1600 г. эдикт утвердили Парламенты Экса (совр. Экс-ан-Прованс) и Рена, и только в 1609 г.- Парламент Руана. У Г. вызывали недовольство нарушения в реализации эдикта, они требовали ввести запрет на перекрещивание детей, осудить Сорбонну за отказ предоставлять Г. ученые степени, выступали против обязательного соблюдения католич. праздников и проч. Собрания Г. защищали свой статус посредников в отношениях между монархом и реформат. церквами: они претендовали на полномочия по контролю за соблюдением эдикта, за поступлением денег на поддержку министров и военных гарнизонов, призванных обеспечивать безопасность Г. Нантский эдикт не предусматривал деятельность ассамблей Г., Генрих IV рассматривал разрешение на проведение собраний как временную милость. Хотя после смерти Генриха IV (14 мая 1610) эдикт был подтвержден регентшей Марией Медичи и впосл. королями Людовиком XIII и Людовиком XIV, полностью он не был реализован. Прежде всего не выполнялись статьи о сохранении за Г. военных крепостей. В правление кард. Ришелье, к-рый видел в Г. источник оппозиции, после ряда успешных походов (1620-1628) была ликвидирована гугенотская республика на юге страны. Участие, принятое Г. в 1627 г. в нападении англичан с моря на побережье Франции, послужило для правительства сигналом к началу действий. К янв. 1628 г. была осаждена крепость Ла-Рошель, Ришелье руководил кампанией, и в окт. город капитулировал (ок. 15 тыс. жителей умерли от голода). В 1629 г. уничтожены последние очаги сопротивления Г. в горных районах Лангедока. «Эдиктом милости» в Але (совр. Алес) (1629) подтверждались гражданские и религ. права Г., но упразднялась их политическая организация, гугенотские крепости были возвращены франц. королю.
В 1665 г. началось новое наступление на права Г.: их побуждали перейти в католичество, новообращенным разрешалось не платить долгов их бывш. единоверцам, в течение 2 лет они освобождались от выплаты налогов. В 1677 г. открылась «касса обращения», каждому перешедшему в католич. веру Г. выплачивалась премия: дворянину до 3 тыс. ливров, простолюдину - 6 ливров. В 1681 г. было дано разрешение обращать в католичество детей в возрасте от 7 лет, и их стали силой отнимать от упорствовавших родителей. Г. запрещалось состоять на гос. службе, заниматься финансовой деятельностью, быть юристами, врачами, учителями. Г. разрешалось хоронить покойников втайне, только ночью. В 1684 г. в Беарне, Лангедоке, Пуату - местностях, где большинство населения составляли Г., разместили «миссионеров в сапогах», т. е. на постой поставили драгун, к-рым в домашней обстановке дозволялось всеми способами, вплоть до насилия и пыток, обращать жителей в католичество.
В окт. 1685 г. действие Нантского эдикта было отменено. К этому времени, по мнению Людовика XIV, «лучшая и большая часть наших подданных, принадлежащая к реформированной церкви, была вновь обращена в католическую веру», и, т. о., «служивший этой цели Нантский эдикт и все, что было принято в интересах реформированной религии, оказались бесполезными» (Édit portant révocation de l'édit de Nantes // Recueil général des anciennes lois françaises. Vol. 19. P. 530-534). По новому закону реформатская вера объявлялась нетерпимой во Франции. Все гугенотские пасторы должны были оставить королевство в течение 2 недель. Др. же лица, наоборот, не имели права выезда, за намерение или попытку выезда из страны ссылались на галеры (мужчины) или заключались в тюрьму и лишались имущества (женщины). Несмотря на запрет, результатом отмены Нантского эдикта стала массовая эмиграция (за 60-е гг. XVII в. ок. 400 тыс. протестантов) в Англию, Нидерланды (в Утрехте им предоставлялись права городских граждан и освобождение от налогов на 12 лет), Германию, Данию, Швецию, Юж. Африку и Америку. Франц. поселения были основаны в Нью-Йорке, Массачусетсе, Вирджинии и в Сев. и Юж. Каролине. В России по указу 1688 г., подписанному царями Петром Алексеевичем и Иоанном Алексеевичем, Г.-офицеры принимались на службу в рус. армию. В Англии кор. Карл II издал прокламацию (28 июля 1681), в к-рой предлагал Г. убежище и обещал предоставить им право натурализации и льготы в ведении торговых и промышленных дел. Эти обещания были впосл. подтверждены кор. Яковом I Стюартом.
Алтухова Н.И. Гугеноты // Православная энциклопедия
В окт. 1685 г. действие Нантского эдикта было отменено. К этому времени, по мнению Людовика XIV, «лучшая и большая часть наших подданных, принадлежащая к реформированной церкви, была вновь обращена в католическую веру»
Льстецы докладывали королю, что гугеноты добровольно переходят в католицизм, в то время как их принуждали к этому насилием. Луи 14 охотно слушал эти лживые доклады, а те, кто пытался заступиться за протестантов к королю не допускались. Гугенотов очень ценил Кольбер за трудолюбие и способность к предпринимательству, но ко времени отмены Нантского эдикта он уже умер.
В самом деле ничего не изменилось со дня коронации, когда Людовик XIV поклялся искоренить ересь и когда епископ Монтобана дал ему понять, что он может без промедления исполнить эту клятву. Ничего не изменилось с того дня 1660 года, когда молодой король так холодно принял делегатов национального протестантского синода. Ничего не изменилось и в самом короле, которого укрепили в антипротестантизме его духовники и Парижский архиепископ. Но ничего не изменилось и в народе, который был еще более враждебным, чем король по отношению к раскольникам.
В королевстве в целом и на юге в частности «так называемый реформат» – это чаще всего вельможа в деревне или богатый мануфактурщик; «папист» же – бедняк. Протестант – образованный человек; у самого бедного протестанта есть Библия. У католика редко есть катехизис или молитвенник. У протестанта – тенденция презирать католика, плохо знающего Слово Божие, для которого абсолютно недоступен язык Ханаана, суеверного, считает он, и идолопоклонника, часто под предлогом восхваления евангелической бедности скрывающего свою лень. Католик, подбадриваемый своим кюре, испытывает чувство зависти и ненависти к этим гордецам, которые отказываются снять шапку перед {474} проходящей процессией, преклонить колена в церкви, попросить заступничества у святых покровителей, совершить паломничество, поститься. Католик берет реванш в течение тех дней, когда вдруг нагрянет в город какая-нибудь комиссия и когда самые гордые протестанты оказываются почти вынужденными сидеть как осажденные в своих богатых жилищах.
Образованные буржуа, дворянство или духовенство не так проявляют ненависть к еретику, как клеймят ересь и указывают на ее опасность. Существуют, если не вдаваться в подробности, две опасности в ереси: угроза вере и разложение нации. Ибо претензии наших предков-католиков к протестантам прежде всего религиозного характера, а потом уже политического. В словаре Фюретьера постоянно есть этот двойной подход. А его определения поражают как пословицы, выдавая чувства и предрассудки окружающих. И оказывается, что протестантизм, поданный сперва как мрачная ересь, как секта, находящаяся за пределами Церкви, затем изобличается как преграда для политического и нравственного единства в королевстве.
Неприятие начинается с источников веры. «Еретики злоупотребляют Священным Писанием, они искажают его смысл». Пасторы «неправильно называют себя толкователями Святого Евангелия». Эти «так называемые реформаты» являются попросту раскольниками: «Гугеноты отделились от католической Церкви, теперь они больше не принадлежат к той же самой общине». В основном они еретики. «Доктрина, которую проповедуют кальвинисты, заклеймена», «большинство утверждений еретиков ложны»; «догмы еретиков в большинстве своем являются богохульными». «Наши бедные заблудшие братья» не только отрицают пресуществление (чудо полного превращения субстанции во время Тайной вечери), «пользуются обманчивыми и софистическими рассуждениями» (намек на протестантский тезис духовного присутствия Иисуса Христа в хлебе и в вине), но и оспаривают еще многие пункты учения. Они отказываются, в частности, «чтить образы, мощи, память о святых, о мучениках». Кроме того, они «упорствуют в своих заблуждениях». Таким образом, эти протестанты, богословие которых отступает от богословия Рима, «сильно нарушают церковный порядок и дисциплину». Вот так дело обстоит в области верований.
Но, говорится в той же энциклопедии, смута не ограничивается церковной сферой. «Ереси обычно вызывают большие пожары в королевствах»; «еретиков всегда обвиняли в том, что они большие путаники, желающие посеять смуту в государстве». Еще живы воспоминания о религиозных войнах XVI века и о недавних восстаниях времен Людовика XIII. «Гугеноты, – пишет Фюретьер, – часто вызывали волнения во Франции, сеяли смуту»; «надо было вооружаться, чтобы подавить дерзость, наглость еретиков, бунтарей»; «Нантский эдикт был заключен с большей {475} торжественностью, чем все другие миротворческие эдикты. Еретики сильно злоупотребляли теми возможностями, которые им предоставляли миротворческие эдикты». Приводимые далее примеры даются в настоящем времени: «Ересь – причина смут и расколов в государстве», «людям разных стран и разных религий трудно сосуществовать». Итак, мы видим, что психологически оправдывается поговорка, в то время принятая всеми: «Cujus regio ejus religio» («Чья страна – того и вера»). «Совместимость характеров поддерживает мир в семье, а религиозная совместимость – гарант мира в государстве»42. Таким образом, даже если бы так называемая реформированная религия перестала быть в институционном и политическом смысле государством в государстве, у нее осталось бы во Франции свое особое мировоззрение и свое особое мироощущение, которые повредили бы гармонии национального мировосприятия. Голландская война частично проиллюстрировала этот тезис, когда некоторые французские протестанты плохо скрывали свою симпатию к Вильгельму Оранскому.
Нельзя отделить политическую область от религиозной. Они безнадежно переплетены. Структура Протестантской церкви вызывает раздражение у янсениста так же, как у иезуита, у прелата так же, как у деревенского жителя, шокирует ремесленника так же, как и простого работника. Она пресвитерианская, то есть приходская самоуправляемая; и она синодальная, то есть подчинена режиму Ассамблеи. Можно рассматривать каждый приход, местную церковь как маленькую республику. Хотя «Наставление в христианской вере» Жана Кальвина было посвящено Франциску I и хотя эта знаменитая книга проповедовала подчинение христианина королю, у всякого кальвиниста репутация республиканца. Кроме того, иностранные примеры, как Женевы, так и Соединенных Провинций, способствуют тому, чтобы дать определенное направление французскому протестанту, накладывают на него волей-неволей отпечаток демократии. Виконт, принц де Тюренн, который охотно принял бы епископскую иерархию на английский манер или политическое подчинение лютеран севера, клеймил пресвитерианский режим. Эта несовместимость очень способствовала его обращению в католичество осенью 1668 года. {476}
Блюш Ф. Людовик XIV / Пер. с фр. М.: Ладомир, 1998. С. 474–476.
