Исторический форум: история России, всемирная история

Через белогвардейские формирования в годы гражданской войны прошли сотни тысяч, а может и миллионы человек. Поэтому среди этой массы людей были самые разные личности с самыми разными убеждениями.

Основную массу белых армий на пике гражданской войны составляли мобилизованные, которые воевали с красными не потому что хотели, а потому что их мобилизовали. Однако была и небольшая часть белогвардейцев- патриотов, которые свято верили что воюют в подлинных российских интересах и что Ленин – немецкий шпион. При этом поражает их уровень наивности и душевной слепоты…

Казалось бы, совершенно очевидными были обратные вещи: псковский добровольческий корпус – будущую Северо-Западную белую армию создавало германское командование, Донскую белоказачью армию тоже создавали немцы, а большевики, у же через несколько месяцев после прихода к власти вели с германскими войсками тяжелые бои.

Провозглашая единую и неделимую Россию именно белые армии должны были наиболее яростно сопротивляться против сепаратистов на Украине, в Финляндии, Польше, Закавказье…Но… белые армии выступали либо в союзе с сепаратистами, либо придерживались нейтралитета. Разнообразных фактов, свидетельствующих об этом – масса. Колчак не постыдился, например, вести переговоры с белофиннами, хотя войска Маннергейма под прикрытием германских войск незадолго до этого, устроили страшную резню русских белогвардейцев в Выборге.

Американские солдаты с белогвардейцами - командирами войск Российской Восточной Окраины. В центре - генерал-майор Уильям Сидни Грейвс, командующий 8-й пехотной дивизией, которая будет основой американских Экспедиционных сил в Сибири. 1918 г.

Вот мнение Уинстона Черчилля, которого антисоветчики всех мастей считали и продолжают считать редкостным мудрецом:

«Было бы ошибочно думать, что в течение всего этого года мы сражались на фронтах за дело враждебных большевикам русских. Напротив того, русские белогвардейцы сражались за наше дело. Эта истина станет неприятно чувствительной с того момента, как белые армии будут уничтожены и большевики установят свое господство на всем протяжении необъятной Российской империи...»

Белогвардейцы встречают англичан в Архангельске. 1918 г.

Английский танк, захваченный Красной Армией . 

часть белогвардейцев- патриотов, которые свято верили что воюют в подлинных российских интересах и что Ленин – немецкий шпион. При этом поражает их уровень наивности и душевной слепоты…

вот именно!

соринка в чужом глазу для таких гораздо заметнее бревна в своём

 

часть белогвардейцев- патриотов, которые свято верили что воюют в подлинных российских интересах и что Ленин – немецкий шпион. При этом поражает их уровень наивности и душевной слепоты…

вот именно!

соринка в чужом глазу для таких гораздо заметнее бревна в своём

 

Брестский мир длился всего полгода до ноября 1918, а белые находились в зависимости от Антанты на протяжении всей ГВ.

Глава английского правительства Ллойд Джордж 29 ноября 1919 г. на Парижской конференции говорил открыто:

«Объединенная Россия угрожает Европе — Грузия, Азербайджан, Бессарабия, Украина, Балтия, Финляндия, а по возможности и Сибирь должны быть независимы».

Зачем же Антанта снабжала белые армии и поддерживала их трёп о единой России, если в реальности хотела её расчленить?

Давайте ещё раз послушаем мудреца Черчилля:

«Интервенция дала еще и другой, более практический результат: большевики в продолжение всего 1919 г. были поглощены этими столкновениями с Колчаком и Деникиным, и вся их энергия была, таким образом, направлена на внутреннюю борьбу. В силу этого все новые государства, лежащие вдоль западной границы России, получили передышку неоценимого значения. Колчак и Деникин и ближайшие сподвижники убиты или рассеяны. В России началась суровая, бесконечная зима нечеловеческих доктрин и сверхчеловеческой жестокости, а тем временем Финляндия, Эстония, Латвия, Литва и главным образом Польша могли в течение 1919 г. организовываться в цивилизованные государства и создать сильные патриотически настроенные армии. К концу 1920 г. был образован «санитарный кордон» из живых национальных организаций, сильных и здоровых, который охраняет Европу от большевистской заразы...»

Не удивительно, что Колчак спокойно относился к захвату финнами карельских территорий, а «державник» Врангель являлся открытым союзником сепаратистов-белополяков, захватывающих украинские территории.

Врангель писал:

«…польские войска не только не являются вражескими, но рассматриваются как союзные, поскольку Польша борется не с русским народом, а с советским режимом».

Не удивительно, что Колчак спокойно относился к захвату финнами карельских территорий, а «державник» Врангель являлся открытым союзником сепаратистов-белополяков, захватывающих украинские территории.   Врангель писал:   «…польские войска не только не являются вражескими, но рассматриваются как союзные, поскольку Польша борется не с русским народом, а с советским режимом».

что же это получается?

выходит это не Ленин - иностранный шпион, а они - белая кость, голубая кровь, соль земли русской, патриоты-державники?

не щадите вы Алису...

Шпион, не шпион, но Колчак хотел пойти на английскую службу. 

Из протоколов заседаний Чрезвычайной Следственной Комиссии.

Колчак: «…Обдумав этот вопрос, я пришел к заключению, что мне остается только одно — продолжать все же войну, как представителю бывшего русского правительства, которое дало известное обязательство союзникам, Я занимал официальное положение, пользовался его доверием, оно вело эту войну, и я обязан эту войну продолжать. Тогда я пошел к английскому посланнику в Токио сэру Грину и высказал ему свою точку зрения на положение, заявив, что этого правительства я не признаю  и считаю своим долгом, как один из представителей бывшего правительства, выполнять обещание союзникам; что те обязательства, которые были взяты Россией по отношению союзников, являются и моими обязательствами, как представителя русского командования, и что поэтому я считаю необходимым выполнить эти обязательства до конца и желаю участвовать в войне, хотя бы Россия и заключила мир при большевиках. Поэтому я обратился к нему с просьбой довести до сведения английского правительства, что я прошу принять меня в английскую армию на каких угодно условиях. Я не ставлю никаких условий, а только прошу дать мне возможность вести активную борьбу.

Глава 19. А. В. Колчак - британский офицер с 17-го (Лилия Каширова) / Проза.ру (proza.ru)

Колчаку предлагали служить на флоте США, но он не согласился, американцы ему не нравились. А англичане или отказались от его услуг, или предложили службу в Индии, что Колчака не устраивало. Впрочем нет никаких доказательств, того, что Колчак работал на британскую разведку или другие спецслужбы.

Группа русских офицеров и американских морских офицеров во главе с Колчаком (сидит в центре) в Нью-Йорке. 1917 г.

Впрочем, в отличие от Врангеля были и честные русские генералы. Например наиболее выдающийся из царских полководцев А.А. Брусилов писал:

«Наступила весна 1920 года. С юга стал наступать Врангель, поляки — с запада. Для меня было непостижимо, как русские белые генералы ведут свои войска заодно с поляками, как они не понимали, что поляки, завладев нашими западными губерниями, не отдадут их обратно без новой войны и кровопролития. Как они недопонимают, что большевизм пройдет, что это временная, тяжелая болезнь, наносная муть. И что поляки, желающие устроить свое царство по-своему, не задумаются обкромсать наши границы. Я думал, что, пока большевики стерегут наши бывшие границы, пока Красная Армия не пускает в бывшую Россию поляков, мне с ними по пути...»

Как Врангель для Пилсудского зазря "каштаны из огня" таскал

В работах о Гражданской войне советские историки ставили Пилсудского в общий ряд противников советской власти. Между тем союзником белых он не был. Точно так же никогда не был и союзником красных. Поэтому можно согласиться с биографом Пилсудского польским историком Влодимежем Сулея в том, что глава Польши "одинаково относился к двум империалистическим российским силам вне зависимости от их окраски… Внутренняя борьба между ними не имела для него значения до тех пор, пока не угрожала интересам Польши".

Показательно, что в октябре 1919 года — в кульминационный момент противостояния белых и красных, — когда войска генерала Николая Юденича были на подступах к Петрограду, а войска Деникина рвались к Туле, поляки бездействовали.

Зато они активизировались в начале 1920-го, когда стало ясно, что в Гражданской войне победят большевики. 7 мая поляки без боя заняли оставленный красными Киев. В столице "матери городов русских" прошёл парад польских и петлюровских войск.

Хозяйничали оккупанты в Киеве чуть больше месяца. Оставляя город, польские "цивилизаторы" вывели из строя городскую канализацию, электростанцию, пассажирскую и товарную станции железной дороги.

Не повезло и городу Борисов. В конце мая польские артиллеристы в течение двух дней обстреливали его зажигательными и химическими снарядами. Город был почти полностью разрушен, около пятисот мирных жителей погибло, 10 тысяч человек остались без крова. Об этом преступлении советское правительство заявило в ноте от 2 июня 1920 года правительствам Великобритании, Франции, Италии и США. "Цивилизованный Запад" отреагировал на нее примерно так, как в 2014 году встречал информацию Москвы об обстрелах войсками киевской хунты городов ДНР и ЛНР.

Красные гнали поляков до Варшавы. Чтобы остановить бежавшие войска, Пилсудский применил заградотряды, о чем никогда не вспоминают ни сами поляки, ни их единомышленники в России и на Украине.

"Когда большевики наступали на Варшаву, то там ничего не было, осталась одна полиция. Даже почту и телеграф вывезли", — свидетельствовал польский коммунист Владислав Уляновский в сентябре 1920-го на IХ конференции РКП(б). Посол Италии в Польше Франческо Томмазини вспоминал, что красные приблизились к Висле настолько, что "были остановлены только в 7 км от реки, отделяющей город от Пражского предместья. Это событие вызвало сильное волнение и спешный выезд дипломатического корпуса из столицы, которая отныне вошла в театр военных действий: ясно доносилась пушечная стрельба, дороги были переполнены войсками, проезжали повозки, наполненные ранеными, погруженные прямо с поля сражения для доставки в госпитали".

И в этой ситуации на помощь Пилсудскому пришли белогвардейцы. 25 июля войска Петра Врангеля перешли в наступление с целью разгромить группировку советских войск в районе Орехова и захватить Александровск (ныне Запорожье) и Екатеринослав (ныне Днепропетровск). 2 августа Александровск был белыми взят.

Уроки советско-польской войны - РИА Новости, 26.05.2021 (ria.ru)

Поляки в Киеве. 1920 г.

Ну, ладно Брусилов – он потом служил в Красной армии и, возможно, не мог быть объективным. Великий князь Александр Михайлович, у которого в огне гражданской войны и революции сгорели многие родственники, абсолютно ничем не обязанный большевикам, писал:

«…британское министерство иностранных дел обнаруживало дерзкое намерение нанести России смертельный удар... Вершители европейских судеб, по-видимому, восхищались своею собственною изобретательностью: они надеялись одним ударом убить и большевиков, и возможность возрождения сильной России. Положение вождей Белого движения стало невозможным. С одной стороны, делая вид, что они не замечают интриг союзников, они призывали... к священной борьбе против Советов, с другой стороны — на страже русских национальных интересов стоял не кто иной, как интернационалист Ленин, который в своих постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы протестовать против раздела бывшей Российской империи...»

Великий князь Александр Михайлович и его супруга Ксения Александровна (сестра Николая 2).

Атаман Семенов - агент японцев

Неспособность разбитой колчаковской армии удержать за собой Иркутск привела к тому, что отдельные уцелевшие отряды этой армии, в январе — феврале 1920 года стали отступать на восток в направлении Читы — в районы, контролируемые японскими вооруженными силами. Некоторые из этих отрядов во главе со своими командирами волей-неволей, оказались вынуждены вступить в контакты с японским военным командованием в Забайкалье.

А военное командование Японии в те же дни не спускало глаз с того драгоценного груза, который колчаковцы пытались, переправить на восток по транссибирской магистрали. Российский журналист В. Головнин, специально занимавшийся этим вопросом, пишет, что еще до того, как Омск был взят в полукольцо наступавшей Красной Армии, глава находившейся при “верховном правителе” японской военной миссии генерал Ясутаро Такаянаги обращался к Колчаку с предложением отдать “царское” золото японцам “на хранение”, но тогда Колчак гордо отклонил это предложение. Именно тогда один из белых генералов — В.Г. Болдырев, перешедший впоследствии на сторону Советской власти, записал в своем дневнике: “Омск пал. Колчак с остатками расходящейся по домам армии отходит на восток. При нем будто бы еще 300–400 миллионов золота. Удастся ли довести эту огромную сумму — вопрос весьма сложный. Слишком соблазнительная цифра, чтобы за ней не охотились”. И действительно, автор этих строк был прав: охота за колчаковским золотом началась уже в те дни: наибольшую прыть среди охотников проявляли при этом представители “Страны восходящего солнца”.

Эшелон с “царским” золотом постоянно находился в поле зрения японцев и далее. По сведениям японского историка Ёсиаки Хиямы, японцам было известно, что в последнем эшелоне колчаковцев, вырвавшемся из Омска в момент, когда в город уже вступали части Красной Армии, находилась по крайней мере часть вагонов с золотом, ибо в том же эшелоне вместе с колчаковскими офицерами направлялся в Иркутск полковник японской военной разведки Сигэру Савада, выполнявший тогда обязанности связного между колчаковскими властями и японским военным командованием.

Однако в первые недели после появления остатков колчаковской армии на железнодорожном перегоне между Иркутском и Читой, контролировавшемся японскими войсками, командование этих войск не сочло возможным открыто “наложить лапу” на вагоны с “царским” золотом, бдительно охранявшиеся колчаковцами. Но помыслы японских генералов уже стремились в этом направлении.

Следует сказать, что отношения колчаковских генералов с японским военным командованием в Сибири и Забайкалье были далеко не безоблачными. На японцев колчаковцы смотрели косо, считая, и с полным на то основанием, что Япония не была заинтересована в сохранении целостности России и проводила политику создания в оккупированных ею районах Сибири, Забайкалья, Приамурья и Приморья нескольких сепаратных военных режимов во главе с переметнувшимися на японскую сторону и действовавшими по японской указке некоторыми из белогвардейских генералов и казачьих атаманов. Таковыми были в частности: Семенов, Хорват, Калмыков, Гамов и другие. Вот, что писал в последствии об этой братии один из видных членов колчаковского правительства Г.К. Гинсь: “Отряды Семенова и Калмыкова, составлявшиеся из самых случайных элементов, не признавали ни права собственности, ни закона, ни власти. Семенов производил выемки из любых железнодорожных складов, задерживал и конфисковывал грузы, обыскивал поезда, ограбляя пассажиров. Отряд Калмыкова специализировался, главным образом, на грабежах… Несмотря на это, японская военная миссия все время оказывала денежную и материальную помощь атаманам.”] Не случайно поэтому уцелевшие после разгрома под Омском и Иркутском командиры отдельных колчаковских воинских подразделений не торопились отдавать “царское” золото в руки японских интервентов, предлагавших свои услуги в качестве “хранителей” царских богатств.

Однако в январе 1920 года остатки эшелона с “царским” золотом стали распадаться и уходить из под контроля колчаковских генералов, чьи разгромленные в боях вооруженные силы таяли день ото дня. В первую очередь стремление завладеть дорогим грузом обнаружил белогвардейский генерал, казачий атаман Г. Семенов, который, игнорируя волю Колчака, назначившего своим заместителем генерала С. Розанова, объявил себя правоприемником “верховного правителя России” с явной заявкой на все принадлежавшее колчаковцам имущество, включая еще хранившееся в их вагонах ящики с “царским” золотом. А реальных возможностей для захвата этого имущества у Семенова оказалось немало по той простой причине, что находившиеся в его подчинении вооруженные силы еще не были ослаблены в боях с отрядами “красных”, а потому превосходили по боеспособности остатки колчаковской армии и к тому же опирались на поддержку японских генералов, командующих экспедиционными войсками Японии в Сибири и на Дальнем Востоке. Да и японское командование в своих планах превращения российского Дальнего Востока в японскую колонию делало в первую очередь ставку на Г. Семенова, а не на колчаковцев.

В сущности, как показал дальнейший ход событий, Семенов, хотя и называл себя русским генералом, представлял собой на деле японского наемника. С самого начала военное командование Японии, осуществлявшее в то время широкомасштабное вторжение в пределы России, установило контакты с Семеновым и стало оказывать ему активную закулисную поддержку. К семеновскому казачьему войску, захватившему Забайкалье, был прикомандирован японский подполковник Хитоси Куросава, через которого в дальнейшем японское военное командование направляло Семенову свои указания и директивы.

Атаман Г. М. Семенов, белогвардейцы и японцы.