Назад | Оглавление | Вперёд

Милитаристская Япония, захватив северо-восточные провинции Китая, экспроприировала все расположенные на территории Маньчжурии китайские железные дороги, аннулировала китайские банкноты. Оккупированная Маньчжурия стала важнейшим источником сырья для Японии. Промышленный потенциал этой богатейшей части Китая привлекал японские монополии. Выгодное географическое положение Маньчжурии позволяло превратить ее в плацдарм для агрессии на север, запад и юг Азиатского континента. Поэтому японский генеральный штаб считал Маньчжурию главным опорным пунктом дальнейшей экспансии.

В первые же месяцы оккупации Япония приступила к выкачиванию из Маньчжурии всех видов сырья, прежде всего для тяжелой промышленности. В метрополию пошел поток каменного угля, железной руды, бокситов, цинка, олова, леса. В расхищении естественных богатств захваченной территории объединили свои силы концерны Мицуи. Мицубиси, Сумитомо, Ясуда и государственная машина, предоставившая монополиям-гигантам не только исключительно выгодные концессии на эксплуатацию сырьевых ресурсов, но и огромные субсидии. С 1932 по 1936 г. сумма чистых капиталовложений Японии в экономику Маньчжурии составила 1,2 млрд. иен (приблизительно 90 процентов всех иностранных капиталовложений)1.

В целях максимальной эксплуатации природных и людских ресурсов Маньчжурии, ставшей, по существу, колонией Японии, оккупанты форсировали развитие ее экономики. Стратегическим «освоением» этого богатейшего края непосредственно занялся штаб Квантунской армии. Под его руководством составлялись первый и второй варианты «экономической программы», рассчитанные главным образом на то, чтобы обеспечить всем необходимым из местных ресурсов Квантунскую армию, готовившуюся для захвата обширных территорий Китая и советского Дальнего Востока. С этой целью на предприятиях Маньчжурии увеличивалась выплавка чугуна, стали, добыча угля, производство синтетической нефти. Военные заводы приступили к серийному выпуску новых видов стрелкового и артиллерийского вооружения. Немного позже была составлена дополнительная программа, предусматривавшая серийное производство танков и бронемашин. Оккупанты развернули у китайской, монгольской и советской границ интенсивное строительство аэродромов, железных и шоссейных дорог. К 1934 г. в Северо-Восточном Китае и Корее — тыловой базе маньчжурского стратегического плацдарма — было построено около 40 аэродромов и 50 посадочных площадок. Начала действовать важнейшая стратегическая железная дорога между Кореей и Маньчжурией, и Япония приобрела возможность перебрасывать войска к границам СССР вдвое быстрее, чем прежде. В Маньчжурии было построено около 1000 километров железных дорог стратегического значения. Все ближе к советским границам выдвигались базы снабжения, парки автомашин, арсеналы, пункты военного обеспечения.

Японские империалисты проявляли особую заботу о Квантунской армии, предназначавшейся для выполнения широких агрессивных планов. Эта армия представляла собой одну из наиболее сильных и хорошо оснащенных группировок японских войск. Ее личный состав прошел длительную специальную подготовку с учетом географического положения и климатических условий Дальневосточного театра военных действий и был воспитан в духе непримиримой ненависти к Советскому Союзу. Квантунская армия непрерывно пополнялась новыми частями и соединениями. В 1934 г. в ее составе находилось пять пехотных дивизий, две пехотные и три охранные бригады, пять авиаполков, танковый, тяжелый артиллерийский полки, железнодорожный полк и полк связи. На границах с Советским Союзом — в Маньчжурии, Корее, на Южном Сахалине и Курильских островах — в 1935 г. было сосредоточено более 200 тыс. японских и 75 тыс. маньчжурских солдат и офицеров, свыше 200 боевых самолетов 1.

Квантунская армия, чувствуя себя полновластным хозяином, ввела строжайший контроль за экономической и политической жизнью Маньчжурии. Население оккупированных районов воспитывалось в духе покорности японскому диктату, антикоммунизма и антисоветизма. В школьные программы включалось изучение географии «великой Японии», к которой причислялись территории советского Дальнего Востока и Сибири вплоть до Урала. Под руководством штаба армии было создано «Общество молодых патриотов». В его задачу входило «поднятие культурного и морального уровня населения и воспитание у него уважения к Японии и верности ей»2. Вскоре общество уже насчитывало 2917 штабов в провинциях и городах Маньчжурии. В центральном штабе работали 73 офицера Квантунской армии. Создавались многочисленные японские поселения, размещавшиеся, как правило, неподалеку от советской границы. Японские переселенцы имели оружие, обучались военному делу и могли быть в любое время использованы для захватнической войны против СССР и МНР.

Таким образом, путем колониальной эксплуатации местного населения, усиленного развития военной промышленности, строительства аэродромов, стратегических железных и шоссейных дорог японские руководящие круги стремились подготовить Маньчжурию в качестве своего плацдарма.
_____________________

  • 1 ЦГАОР, ф. 7867, оп. 1, д. 230, л. 136; д. 275, л. 100; Сабуро X а я с и. Японская армия в военных действиях на Тихом океане, стр. 25.

  • 14 июля 1932 г. военный атташе Японии в Москве Кавабэ направил специальный доклад японскому генеральному штабу, предлагая усилить подготовку к войне с Советским Союзом, которая, по его мнению, была неизбежна. На следующий день начальник русского отделения 2-го (разведывательного) отдела японского генерального штаба Касахара телеграфировал Кавабэ, что «подготовка (армии и флота .— Ред.) завершена. В целях укрепления Маньчжурии война против России необходима для Японии». В 1933 г. военный министр Араки на совещании губернаторов заявил: «...в проведении своей государственной политики Япония неизбежно должна столкнуться с Советским Союзом, поэтому Японии необходимо военным путем овладеть территориями Приморья, Забайкалья и Сибири».

    Как было подтверждено на процессе в Токио, в генеральном штабе «между начальниками отделов и отделений существовала договоренность о том, что подготовка к войне с Россией должна быть завершена к 1934 г.».

    Усиливались провокации японской военщины и ее маньчжурских ставленников на принадлежавшей Советскому Союзу Китайско-Восточной железной дороге. В заявлении Наркоминдела СССР от 16 апреля 1933 г., переданном японскому послу в Москве, перечислялись многочисленные факты нарушения японцами договорных заверений, данных ими в отношении КВЖД. Стремясь пресечь провокационные выступления японских милитаристов, Советское правительство предложило Японии купить КВЖД. После длительных отказов и проволочек японское правительство в 1935 г. согласилось на приобретение дороги государством Маньчжоу-Го за 140 млн. иен плюс 30 млн. в качестве компенсации советским железнодорожным служащим. Цена была явно заниженной, но СССР, стремясь отсечь узел японских провокаций, согласился на такие условия.

    4 января 1933 г. правительство Советского Союза повторно предложило Японии заключить пакт о ненападении. Начальник бюро европейско-американских дел японского МИД Того в секретном меморандуме вынужден был признать, что «желание Советского Союза заключить с Японией пакт о ненападении вызвано его стремлением обеспечить безопасность своих дальневосточных территорий от все возрастающей угрозы, которую он испытывает со времени японского продвижения в Маньчжурии». Но в Токио оставались верными антисоветскому курсу — предложение СССР не было принято. Позиция Советского Союза по этому вопросу была высказана на XVII съезде ВКП(б). «Отказ Японии от подписания пакта о ненападении...— говорилось в Отчетном докладе ЦК съезду,— лишний раз подчеркивает, что в области наших отношений не все обстоит благополучно... одна часть военных людей в Японии открыто проповедует в печати необходимость войны с СССР и захвата Приморья при явном одобрении другой части военных, а правительство Японии вместо того, чтобы призвать к порядку поджигателей войны, делает вид, что это его не касается».

    Границы Советского Союза и Монгольской Народной Республики стали ареной непрерывных японских провокаций. СССР и МНР пресекали их силой оружия. Только за один 1935 год было зарегистрировано около 80 случаев провокаций японской военщины и агентуры на граница! СССР. Усилились провокационные действия судов Сунгарийской флотилии Японии. В 1936 г. советская пограничная охрана задержала 137 японских агентов 1.

    Перед советским военным командованием стояла сложная и трудная задача. Защита границы, протянувшейся на тысячи километров и отдаленной от основных индустриальных центров страны, требовала большого напряжения сил. Выполняя интернациональный долг, Советская Армия оказала помощь в укреплении обороны Монгольской Народной Республики, имевшей большую и уязвимую границу с Маньчжоу-Го. 24 ноября 1934 г. правительство СССР по просьбе монгольского правительства заключило с МНР соглашение, по которому оба государства давали обязательства в случае нападения на одну из сторон оказывать друг другу помощь вплоть до военной. И это было своевременно, поскольку уже с 1935 г. японская армия начала сосредоточивать свои силы по всему фронту монголо-маньчжурской границы. Положение на дальневосточных рубежах СССР и союзной МНР становилось все более напряженным.

    В Токио тем временем решали вопрос о районе концентрации военных усилий. Строителей «японской империи» привлекал Китай, ослабленный гражданской войной и разрухой. Китай так и не получил никакой поддержки от США и Англии для отражения японской агрессии. В марте 1933 г. японские войска захватили китайскую провинцию Жэхэ, миновали Великую Китайскую стену и оказались на путях, ведущих в Центральный Китай.

    Попав в тяжелое положение, китайское правительство вступило с японцами в тайные переговоры о перемирии. Скрытность их была обусловлена требованием японской дипломатии не уведомлять и не вовлекать в переговоры третью сторону. Утром 31 мая 1933 г. китайская делегация, согласно выработанному японцами унизительному ритуалу, покинула свои роскошные вагоны и по пыльной дороге направилась в резиденцию японского командования, где подписала соглашение о перемирии, по которому японцы удерживали все захваченное. Перемирие в Тангу (по месту подписания) означало капитуляцию правительства Чан Кай-ши перед агрессором. Чан Кай-ши вновь обратился к своим покровителям и союзникам в Западной Европе и США с просьбами о помощи и предоставлении займов 2.

    В Токио внимательно следили за дипломатическими демаршами своей жертвы и выжидали момента, когда изолированный и ослабленный националистический Китай пойдет на новую сделку с Японией. США и Англия проявили циничное равнодушие к судьбе Китая. Более того, они оказывали Японии экономическую помощь и прямую военную поддержку. США являлись главным поставщиком дефицитных материалов и стратегического сырья для японской промышленности. Сразу же после вторжения японских войск в северо-восточные провинции Китая поток военно-стратегических материалов возрос во много раз. Импорт бензина полностью контролировался американскими компаниями. Представители военно-морского флота США полагали, что не только позволительно, но и желательно продавать военное снаряжение Японии. Англия также поставляла ей вооружение и дефицитные материалы.

    Ободренная своими успехами, Япония 27 марта 1933 г. официально возвестила о выходе из Лиги наций. Даже эта международная организация расценивалась в Токио как препятствие на пути осуществления экспансионистского курса.
    ___________________
  • 1 Архив Министерства обороны СССР (далее — Архив МО), ф. 13, он. 13714. д. 1, лл. 26—27.
  • 2 FRUS. 1933, vol. III. о. 495. МЛ.


  • АГPЕССИЯ ЯПОНСКИХ ИМПЕРИАЛИСТОВ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ. 1931-1935 гг.
    АГPЕССИЯ ЯПОНСКИХ ИМПЕРИАЛИСТОВ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ. 1931-1935 гг.

    Но отношение Японии к Лиге наций не меняло политику США и Англии. Американский посол в Японии Грю сообщал своему правительству, что «большая часть общества и армия под влиянием пропаганды пришли к выводу о неизбежности войны Японии с Соединенными Штатами, либо Японии с Россией, либо с обеими сразу». Посол говорил о быстром укреплении и высокой боеспособности японской армии и флота, об их крайней агрессивности. Но все эти сообщения не влияли на курс Вашингтона. Впрочем, и сам Грю был непоследователен. В одних случаях он признавал, что японская агрессия опасна и для США, в других опасность исключал. Он писал, что с практической точки зрения оккупация Маньчжурии Японией принесла много преимуществ: созданное и управляемое японцами Маньчжоу-Го будет служить бастионом на пути большевизма. Доказывая возможности «бастиона», Грю сообщал в Вашингтон, что японские вооруженные силы являются самыми мощными в мире . В октябре 1933 г. государственный секретарь США Хэлл писал Грю «о своей радости» по поводу улучшения отношений между США и Японией.

    Американские правительственные круги радовало то направление, в котором, как им казалось, развивалась агрессия их империалистического конкурента на Тихом океане: японские дивизии тогда находились на советской границе. Все расчеты правящих кругов США и Англии строились из предположения японо-советской войны. Американское посольство каждые две недели сообщало в Вашингтон о состоянии отношений между Япо нией и СССР . Оно предсказывало, что нападение на Советский Союз осуществится сразу же, как только японская армия завершит модернизацию. По мнению посольства, японцы не станут откладывать начало военных действий на более поздний период, так как всякая отсрочка будет на руку Советскому Союзу, энергично осуществлявшему оборонительную программу на Дальнем Востоке. Учитывая позицию США и Англии, Япония стала действовать более решительно. 17 апреля 1934 г. заведующий отделом информации МИД Японии Амо сделал иностранным корреспондентам неофициальное заявление о том, что Япония играет в делах Восточной Азии особую роль и будет противостоять любым действиям Китая или третьих держав в случае организации сопротивления ее политике, если даже это выразится в форме технической или финансовой, не говоря уже о военной помощи Китаю 5. Правительства США и Англии поняли смысл заявления. Посол Грю отмечал, что осуществление принципов, изложенных в нем, поставит Китай в зависимое положение от Японии . Английский министр иностранных дел Саймон в разговоре с послом США в Англии Бингхэмом сказал, что он с большим опасением относится к подобным заявлениям Токио . Однако политика «умиротворения» возобладала и на этот раз.

    Используя тяжелое положение Китая, Япония все более открыто требовала установления своей опеки над ним. Чрезвычайные эмиссары Токио в строжайшей тайне почти ежедневно беседовали с Чан Кай-ши, и иностранные посольства могли лишь фиксировать продолжительность бесед.
    В новых тайных переговорах с Японией гоминьдановский Китай демонстрировал свою сговорчивость. С согласия Чан Кай-ши между представителями китайской и японской сторон была достигнута договоренность, в результате которой 51-я армия и дивизии, подчинявшиеся центральному правительству, были выведены из провинции Хэбэй, все органы гоминьдана распущены, было объявлено о запрещении антияпонской агитации. Вскоре та же участь постигла и провинцию Чахар . Уверовавшая в безнаказанность, японская военщина теперь уже не пыталась даже скрыть своих планов. 17 октября 1935 г. командующий японскими войсками в Северном Китае генерал Тада выступил с меморандумом, в котором заявил, что на Японию возложена божественная миссия «освобождения народов Востока, стонущих под игом белой расы». Китай, заявил генерал, должен признать, что единственным реальным решением всех его проблем было бы сотрудничество с Японией. Тада обещал создать «рай сосуществования и общего процветания». Первые шаги к этому «раю», говорил он, следует сделать в Северном Китае . 29 октября Тада обвинил центральное китайское правительство в невыполнении обещаний о роспуске всех антияпонских организаций в Северном Китае. Вслед за этим прокатилась волна арестов известных своим свободомыслием лиц, всех заподозренных в «нелояльном» отношении к японцам.

    В октябре 1935 г. Япония провозгласила свою политику в отношении Китая. Она заключалась в «трех принципах», изложенных японским министром иностранных дел Хиротой: союз Китая с Японией для подавления коммунизма в Азии; отход Китая от политики сотрудничества с «варварами» (имелись в виду все иностранные державы, кроме Японии.— Ред.); установление экономического сотрудничества между Японией, Маньчжоу-Го и Китаем . Вполне очевидно, что следование Китая данным принципам означало: согласие на занятие китайской земли японскими оккупационными силами; установление опеки Японии над Китаем, особенно во внешней политике и в экономической области; поглощение китайской экономики японской.

    Подготавливая измену в национальном масштабе, Чан Кай-ши начал переговоры с японским послом об осуществлении «трех принципов» Хи-роты. Оправдывая политику «умиротворения» агрессора, Чан Кай-ши осенью 1935 г. открыто заявил: «Ради высоких идеалов взаимного процветания и совместного существования двух народов, а также ради сохранения мира в Восточной Азии мы готовы пойти на разумные уступки для удовлетворения японских интересов». Японцы в подкрепление «аргументов» своего посла направили воинские части к Бэйпину и Тяньцзиню. 27 ноября армия оккупантов захватила важные стратегические дороги севера. В результате военного давления и политического шантажа Япония добилась успеха: в конце декабря 1935 г. в полусекретной обстановке, опасаясь народного гнева, гоминьдановская верхушка Китая дала согласие на образование зависимого от Японии сепаратного Хэбэй-Чахарского политического совета. Таким образом, в страхе перед прогрессивным движением, упрочивая свою власть какими угодно методами, гоминьдановские правители выдали агрессору еще две крупные провинции Китая. Так Япония, расширяя экспансию, добилась установления господства над значительной территорией Северного Китая. В результате опасность японской агрессии для Советского Союза еще более усилилась.

    Развертывая подготовку войны против СССР и Китая, японские милитаристы внимательно следили за складывавшейся в мире обстановкой. Они понимали, что США и Великобритания не намерены открыто противостоять Японии в ее экспансии. Учитывая то, что управляемый гоминь-дановским правительством Китай также не стремился встать всеми силами на пути японского продвижения в глубь Азии, в Токио приходили к выводу, что единственной силой, способной нарушить их планы, является Советский Союз, сумевший в чрезвычайно трудных условиях надежно укрепить оборону своих дальневосточных рубежей. Японская правящая верхушка, сознавая это, искала в мире такие силы, которые могли бы отвлечь боевую мощь армии социалистического государства.

    Вот почему захват гитлеровцами власти в Германии рассматривался правящими кругами Японии как своего рода дар судьбы. Азиатский агрессор смотрел на нацистского хищника с тайной надеждой, что тот в своем стремлении занять господствующее положение в Европе сумеет приковать к себе вооруженные силы СССР, США, Англии и Франции, а это облегчит осуществление захватнических планов японских монополистов.

    Нацистские стратеги со своей стороны видели в милитаристской Японии потенциального союзника, способного создать против СССР второй фронт — на востоке, ослабить страну социализма, увеличить удельный вес Германии в Европе. Обоюдная «симпатия» двух мировых агрессоров начинает обнаруживаться уже в 1933 г. Японо-германское сближение прогрессировало с каждым последующим годом, несмотря на то что еще в первой мировой войне обе державы воевали друг против друга и самурайский дух «стоявшей в центре мира» Японии не терпел конкурентов, а гитлеровская идеология считала желтую расу одной из низших рас человечества. Агрессивные интересы японского и германского империализма — вот что сближало эти столь далеко расположенные друг от друга державы. Их объединяла ненависть к первой в мире стране социализма, расчет на взаимопомощь в осуществлении планов овладения миром. Правящие круги обеих стран алчно взирали на потенциальную добычу — британские и французские колониальные владения. Агрессивная идеология самураев находилась в кровном родстве с теориями «избранного народа» нацистов. Насилие, подавление внутренней оппозиции, вся внутренняя структура Германии и Японии предопределили их сближение.

    Когда глава японской делегации в Лиге наций Мацуока 24 февраля 1933 г. покинул зал заседаний, символизируя выход Японии из этой международной организации, он не спешил вернуться на родину. Мацуока — теперь уже неофициально — посетил ряд европейских столиц. В начале марта новые хозяева Германии показали ему гигантские индустриальные комплексы «ИГ Фарбениндустри», Круппа и Сименса. 4 марта в немецкой прессе Мацуока назвал Германию «одной и единственной страной в истории, которая имеет столько параллелей с историческим путем Японии и которая также борется за признание своего места в глазах всего мира»1. Мацуока был принят руководителями рейха.

    В конце марта 1933 г. немецкие консулы в Маньчжурии получили из Берлина приказ тесно сотрудничать с японцами. Официоз нацистской партии газета «Фёлькишер беобахтер» 14 августа 1933 г., поддерживая японскую агрессию, писала: «Япония сто раз права, когда стремится играть особую роль в Восточной Азии».
    ______________
  • 1 F. Presseisen. Germany and Japan. A Study in Totalitarian Diplomacy 1933 — 1941. The Hague. 1958, p. 32.

  • На Нюрнбергском процессе Риббентроп показал, что в 1933 г. Гитлер запрашивал его мнение о возможности союза с Японией на антисоветской основе г. В сентябре 1933 г., когда Квантунская армия терзала свою жертву, гитлеровский идеолог Розенберг говорил на съезде нацистской партии в Нюрнберге: «Мы признаем закономерность развития желтой расы и желаем ей в пределах своего жизненного пространства создать такую культуру, которая соответствовала бы ее духу».

    В январе 1934 г. в Японии вышел сборник речей нацистского фюрера со специальным «обращением автора к японскому народу», призывавшим крепить германо-японские связи.

    Дипломатическое сближение двух стран ускорилось с назначением послом Германии в Токио Дирксена. Перед отбытием в японскую столицу его инструктировали Гинденбург, Гитлер и военный министр Бломберг. Последний дал понять, что цель Гитлера — установление тесных отношений с Японией, которую он желает видеть своей военной союзницей . Посольство США в Берлине 9 февраля 1934 г. сообщило своему государственному секретарю, что германское министерство пропаганды обязало все немецкие газеты и журналы не публиковать статьи, неприятные японцам . Обе страны установили регулярную радиосвязь, была создана германо-японская ассоциация. Президент палаты пэров Японии Токугава во время визита в Германию, обставленного с большой помпой, заявил, что «дружба между нашими могущественными странами будет еще более крепкой».

    Началось сближение и по военной линии. Немецкий флот обращался за новейшими достижениями в области кораблестроения в первую очередь к Японии, а не к Англии, как ожидали в Лондоне. Германию особенно интересовала техника строительства авианосцев. Посол Дирксен с удовлетворением сообщал, что японцы, изменив прежней скрытности, дали чрезвычайно важные сведения немецким специалистам. Американский посол в Японии отметил «интимный характер обмена мнениями и информацией, существующий между Японией и Германией». В мае 1935 г. 70 японских офицеров направились в Германию «для службы связи». В июне — июле американский посол в Берлине сообщал, что, по его мнению, Гитлер в стремлении окружить Россию решил заключить союз с Японией . Чтобы как-то «сократить» географическую отдаленность, между Токио и Берлином устанавливается телефонная связь через страны Южных морей.

    В июне 1935 г. непосредственно встает вопрос о японо-германском военном союзе. Риббентроп, а затем и Гитлер через военного атташе Японии генерала Осиму предложили заключить союз, направленный против СССР . Отвечая на запрос Осимы, Токио послал в Берлин представителя генерального штаба Вакамацу. В декабре в германской столице в обстановке крайней секретности состоялась конференция, участниками которой были Осима, Вакамацу, Риббентроп и Бломберг . Японский эмиссар довел до присутствующих мнение своего генерального штаба о желании заключить договор с Германией. Главные пункты его надлежало выработать и согласовать в первую очередь генеральным штабам обеих стран. Так была заложена основа для заключения в следующем году военного пакта агрессоров. Тем временем глубокие изменения происходили во внутриполитической жизни Китая. Тяжелое чувство национального унижения охватило широкие слои населения. Среди представителей различных классов и социальных групп — рабочих, крестьян, интеллигенции, буржуазии и даже части помещиков — росло стремление оказать отпор захватчикам, укреплялось сознание необходимости объединить все силы китайской нации для решительного вооруженного сопротивления агрессии. В результате возникли объективные предпосылки для создания единого национального антияпонского фронта.

    Встал вопрос о немедленном прекращении гражданской войны, которую вел Чан Кай-ши против революционных сил Китая. В июне 1935 г. в воззвании центрального правительства и реввоенсовета революционных баз говорилось о создании «единого народного фронта всех борющихся против японского империализма и Чан Кай-ши»1. При самом активном участии ИККИ было подготовлено обращение ЦК КПК и Временного рабоче-крестьянского правительства (декларация 1 августа 1935 г.), в котором предлагалось положить конец междоусобной борьбе, выражалась готовность Красной армии Китая прекратить военные действия против чан-кайшистских войск и организовать совместную борьбу против японского империализма. «За последние годы,— говорилось в обращении,— наша страна и наш народ находятся на волоске от гибели. Если Японии будет дан отпор — Китай будет жить; если нет — Китай погибнет. Отпор Японии и спасение родины стали священным долгом каждого китайца»2. Это обращение явилось важным поворотным моментом в политике сплочения антиимпериалистических сил в Китае.

    Реальная оценка сложной обстановки на Дальнем Востоке приводила Советское правительство к бесспорному выводу, милитаристы Японии встали на путь агрессии против стран Азиатского континента и в своем движении на северо-запад создали большую угрозу для Советского государства. Это настоятельно требовало ускорить подготовку дальневосточных районов СССР к неожиданным поворотам авантюристического курса милитаристской Японии. Прилагая огромные усилия в области социалистической индустриализации, Страна Советов вынуждена была крепить свои дальневосточные рубежи. Только мощь Советской Армии могла отрезвить японских генералов, опьяненных безнаказанностью агрессии в Китае. Коммунистическая партия и Советское правительство разработали и в короткие сроки осуществили ряд важнейших мероприятий по дальнейшему укреплению дальневосточных рубежей.

    Дальний Восток превратился в огромную строительную площадку, вступали в строй новые заводы и фабрики. Темпы строительства возрастали из года в год. В 1932 г. ассигнования на капитальное строительство на советском Дальнем Востоке превысили уровень 1928 г. в 5 раз, а в 1937 г.— в 22,5 раза. За годы второй пятилетки в Приморье выпуск валовой продукции крупной промышленности возрос почти в три раза, добыча угля увеличилась почти вдвое, золотодобыча — втрое, выпуск продукции машиностроения и металлообработки — в четыре с лишним раза 3.
    ________________
  • 1 Коммунистический Интернационал. Краткий исторический очерк. М., 1969, стр 388.
  • 2 Коминтерн и Восток, стр. 350—351.
  • 3 Очерки истории Приморской организации КПСС. Владивосток, 1971, стр. 19

  • Расширялись посевы хлеба, овощей и картофеля. Был создан особый колхозный корпус (ОКК). В постановлении Центрального Комитета ВКП(б) от 16 марта 1932 г. указывалось, что цель создания ОКК состоит в том, «чтобы укрепить безопасность советских дальневосточных границ, освоить богатейшие целинные и залежные земли, обеспечить население Дальнего Востока и армию продовольствием, значительно сократить ввоз хлеба и мяса из Сибири на Дальний Восток, развивать экономику Дальнего Востока» г.

    Для укрепления дальневосточных границ большое значение имело освоение новоселами, и в том числе военнослужащими, уходившими в запас, огромных просторов благодатного края. Только за два года (1931 —1932) на Дальнем Востоке поселилось более 14 тыс. бывших военнослужащих и их семей. Большую роль в подъеме промышленности сельского хозяйства и заселении края сыграло принятое в декабре 1933 г. ЦК ВКП(б) и Совнаркомом СССР постановление «О льготах для населения Дальневосточного края».

    Учитывая нарастание угрозы военного нападения на СССР со стороны Японии, Центральный Комитет партии и Советское правительство приняли срочные меры к усилению войск Особой Краснознаменной Дальневосточной армии (ОКДВА). 13 января 1932 г. комиссия обороны при СНК СССР в постановлении об усилении ОКДВА войсками и военно-техническими средствами указала на необходимость перевести на штаты кадровых четыре территориальные стрелковые дивизии и перебросить их в течение января — марта этого года в Приморье и Забайкалье . Созданная еще в 1931 г. Приморская группа войск к 1934 г. имела в своем составе шесть стрелковых и кавалерийскую дивизию . Переброска новых частей и соединений на Дальний Восток продолжалась непрерывно. В 1931 —1937 гг. сюда прибыли из центральных и западных округов 12, 22, 40, 59-я стрелковые, 8-я и 31-я кавалерийские дивизии, десятки отдельных танковых батальонов, артиллерийских дивизионов, зенитных батарей, бомбардировочных и истребительных авиабригад .

    Партия и правительство приняли ряд важных постановлений, направленных на повышение боевой готовности войск. В постановлении от 27 мая 1933 г. «О мероприятиях первой очереди по усилению ОКДВА» указывалось на необходимость сооружения бензохранилищ, укрепленных районов, дорог, складов в. Для развертывания оборонительных работ в конце января 1934 г. в состав ОКДВА влился отдельный корпус военно-строительных частей Народного комиссариата тяжелой промышленности СССР. Он был сформирован из военно-строительных частей Московского, Ленинградского военных округов и включал 15 строительных батальонов.

    Укреплялись не только сухопутные, но и морские границы. К середине 30-х годов была значительно усилена боевая мощь Краснознаменной Амурской военной флотилии. По постановлению Совета Труда и Обороны от 17 февраля 1934 г. в состав флотилии вошло восемь канонерских лодок и бронекатеров. А к концу 1934 г. ее боевая мощь еще более усилилась. В 1932 г. для защиты советского Дальнего Востока создается Тихоокеанский флот. Части Советских Вооруженных Сил были выдвинуты к гранидам Маньчжурии. В кратчайшие сроки создавались пограничные укрепленные районы. На важных операционных направлениях побережья Тихого океана устанавливалась береговая артиллерия, пополнялась новыми самолетами морская авиация. Бурное развитие экономики Советского Союза в годы первой и второй пятилеток, и особенно оборонной промышленности, позволило оснастить армию и флот новейшей техникой и оружием. В дальневосточных дивизиях и частях появились новые орудия и зенитные установки, ручные и станковые пулеметы. На вооружение артиллерийских частей начали поступать тракторы Сталинградского и Челябинского заводов, что позволяло приступить к переводу корпусной артиллерии с конной тяги на механическую.
    Все эти меры носили оборонительный характер и были обусловлены новой обстановкой на Дальнем Востоке и в зоне Тихого океана.
    ***
    Вся внутренняя и внешняя политика правящих классов Японии, начиная с середины 20-х годов, сосредоточивалась на подготовке большой войны, грабеже соседних стран. Открытая агрессия японских милитаристов против Китая, в результате которой Япония захватила Маньчжурию и вышла к границам СССР, создала сложное международное положение. Подталкиваемая империалистами Англии, США и Франции к походу на север, японская военщина образовала очаг войны на Дальнем Востоке и усиленно готовилась к нападению на Советский Союз.

    Центральный Комитет ВКП(б), Советское правительство, неизменно проводя политику мира, принимали все меры к укреплению дальневосточных границ. Советские люди были твердо уверены, что если японские милитаристы попытаются напасть на СССР, то получат сокрушительный отпор.

    6 замыслах правящих кругов США, Англии и Франции таился опасный для них же самих просчет, заключавшийся в уверенности, что японская агрессия будет направлена только против СССР и не коснется западных держав. Однако японские монополисты не собирались следовать только по тому пути, на который их настойчиво толкала мировая реакция. Афишируя антисоветские планы, они готовили также войну против США, Англии, Франции, Голландии, помышляя о захвате их владений в бассейне Тихого океана. На Дальнем Востоке возник опасный очаг мировой войны.

    Назад | Оглавление | Вперёд