Три часа провела наша группа апрелевцев под арестом в степанакертском аэропорту. Грустное, казалось бы, это событие содержало немало и комического. Ну разве не потешно, когда капитан Гаджиев, недавно выпущенный досрочно из тюрьмы (где он должен отсидеть 10 лет за вымогательство взяток), толкует о святости законов? Ну а когда не столь уж быстрых на ногу писателей ведут в туалет под конвоем автоматчиков, то смешнее этого уже и вообразить ничего невозможно.

Но мы не смеялись. И сейчас, вспоминая тот фарс, не смеемся. Не получается. Ибо перед глазами все время стоит мертво молчащая толпа армянских мужчин, стариков, женщин, детей, застывших с двух сторон кордона азербайджанских омоновцев – со стороны Степанакерта и со стороны летного поля, где только что приземлился небольшой пассажирский самолет из Еревана. Самолетики эти – единственная маленькая форточка во внешний мир из полностью заблокированного Карабаха. Форточка эта в полном распоряжении Гаджиева и других столь же упоенных властью боевиков в милицейской форме. Хотят – приоткрывают, хотят – захлопывают. Вылетающие и прилетающие – в их власти. Омоновцы решают: кому лететь, кому не лететь, кого выпустить, кого отправить обратно, они роются в чемоданах, ощупывают одежду (на женщинах с особым удовольствием), конфискуют все, что понравилось…

Страшное все же зрелище – эта толпа, застывшая возле дверей аэропорта (некоторые месяцами ждут своей очереди вылететь), в ней почему то даже дети не плачут.

Тысячелетняя усталость

Не сразу и поймешь, чем каменистые почвы Армении настолько уж соблазняли соседей, но никакой народ в мире, пожалуй, столько раз не подвергался не просто нашествию и закабалению, но и менно попыткам изгнать, истребить, вырезать… Что вспоминается армянам, когда они оглядываются в прошлое? Многократные нашествия и попытки их истребления со стороны Персии… «всеобщая резня» жителей Хачена… переселение в Лори, Шамшадин и Кахети… массовые убийства семидесятых годов прошлого века в Западной Армении… 300 тысяч соплеменников, вырезанных в 1875 году… волны кровавых антиармянских погромов 1903–1906 годов… потрясший весь цивилизованный мир турецкий геноцид 1915 года (только из Стамбула было вывезено в пустыню и хладнокровно умерщвлено 200 тысяч беззащитных людей, всего же в Западной Армении тогда было убито полтора миллиона армян)…

Но… это ведь все было до утверждения Советской власти, в те мрачные времена, когда, по словам Ленина, «подонки правящих классов» соединялись «с подонками народа», а «татарам была предоставлена полная свобода убивать, насильничать, грабить», чтобы не дать революции «собраться с силами» («Пролетарий», 20.09.1905).

Увы, Армению, столетия уже искавшую в дружбе с великой Россией хоть какой то защищенности, большевики тотчас после своей победы превратили в разменную монету мировой революции. Ленин без особых переживаний отрезал солидный кусок ее (Карс, Арджан, Сурмалу) к Ататюрку, чтобы поощрить революционный процесс на Востоке. Что ж, ради столь высокой цели Владимир Ильич без колебаний подарил бы Турции не только Арарат, но и Воробьевы горы. Сталин, однако, подходил к разделу Армении с более житейских позиций. Соединив Азербайджан с Турцией за счет армянской Нахичевани и подарив Карабах (вопреки принятому уже решению) Азербайджану, он, во первых, следовал древней мудрости – «Разделяй и властвуй!», а во вторых, рассчитывал, что с большевиками за это расплатятся бакинским керосином.

Керосин молодая советская республика получила, а из подаренных областей армян начали выживать старыми, но безотказными способами, то есть путем всяческого ущемления национального достоинства и создания невыносимых условий жизни. Не будем тратить время на методы (они тривиальны), перейдем сразу к результатам, они говорят сами за себя.

Если в Нахичевани в 1917 году проживало 53,9 тысячи армян (40 % населения), то в 1979 м их осталось немногим более тысячи (1,4 %). Из 44 армянских селений тут сохранилось лишь два!

В 1923 году доля армян в Нагорном Карабахе составляла 94,4 %, в 1979 году процент сократился до 75,9. За эти годы в области ликвидировано несколько десятков армянских деревень. Что это, если не «тихий» геноцид? Но темпы тихого выживания «чужого» народа, о котором с гордостью за проделанную работу говорил на недавней сессии Верховного Совета республики А. Алиев, показались кому то недостаточными, и тогда…

Сумгаитское предупреждение

Сумгаитская резня не была стихийным всплеском народного возмущения в ответ на высказанное вслух желание карабахцев присоединиться к исторической своей родине, случайным рецидивом одичания. И одичание, и всплеск эти хладнокровно спланированы и умело организованы. Заранее была произведена перепись армянского населения (с передачей адресов погромщикам); загодя было подготовлено отключение телефонов армянских квартир, подвезены емкости с бензином, груды камней, спланирована система провокационных слухов, возбуждающей дезинформации; доставлены из разных мест группы уголовников, продуманы меры быстрого «заметания следов» и т. д.

Сумгаитская резня не была и актом ликвидации конкретных армян конкретного города Сумгаита. Это была акция устранения армян во всех уголках республики (прежде всего армян Нагорного Карабаха).

Из свидетельств очевидцев:

«На троллейбусной остановке я увидела убитую молодую женщину, а ее ребенку – грудному ребенку – завязали веревку на шее и тащили за собой…»

«Подойдя к своим ребятам, я заметил… как из подъезда этого дома вытащили женщину. Она была совершенно голая. Несколько человек взяли ее за руки и за ноги, оторвали от земли, стали растягивать… К этим ребятам подошел Назаров Адолет, у которого в руках откуда то оказалась совковая лопата, и он концом черенка лопаты стал тыкать этой женщине между ног…»

Труп другой забитой насмерть женщины обнаружили в подвале с шампуром в заднем проходе…

Садисты, как известно, получают удовольствие от своих злодейств. Особенно им нравится терзать женские тела. Но ввязываться в дела, чреватые «вышкой», профессиональные уголовники (явно задававшие тон в Сумгаите) на глазах свидетелей весьма не любят. Здесь же словно нарочно самые мерзкие преступления выносились на улицы, на публику. Для чего? Я уже сказал, для чего.

А тем армянам, до которых намеки доходят туго, были организованы еще и «события в Баку» (не считая огромного числа более локальных «намеков»). Дошло до всех, кроме упрямцев, сконцентрировавшихся (заняв круговую оборону) в Нагорном Карабахе. И до русских многих дошло, и до грузин, и до евреев. Но это уже получились номера «сверх программы», дополнительное удовольствие за те же деньги. Для упрямцев же заготовлен целый ряд сюрпризов. Полная блокада Карабаха, завершившаяся оккупацией омоновцами аэропорта и практическим перекрытием всех каналов жизнеобеспечения, административные атаки.

Пример: ВС Азербайджана принял решение о ликвидации Шаумяновского района, где проживает двадцать тысяч людей (82 % – армяне), и «слиянии» его с Касум Исмайловским районом, где проживает почти 50 тысяч азербайджанцев. Тонко продумано, не правда ли? Что последует дальше, нетрудно предположить. Между прочим, в понятие «геноцид» входит и создание условий, делающих невозможным проживание на той или иной территории какой то национальной, расовой или религиозной группы.

Ну а что же наша центральная власть, которая все последние годы ночей не спит, заботясь, как бы где нибудь кто нибудь не посмел обидеть национальное меньшинство?

Что делает «русская армия» в Азербайджане

Что она делала, штурмуя город Баку несколько дней спустя после того, как там вырезали армян, мы знаем: она защищала Азербайджанскую коммунистическую партию от азербайджанского народа. А чем занималась она в другое время? Похоже, тем же самым.

«Когда на рассвете следующего дня нас привезли на бронетранспортере в горком партии, я был удивлен, как много войск вокруг здания: десантники, курсанты, моряки и военная техника. А внутри кварталов убивали людей…»

«Когда его убивали, проходили БТР. Люди бежали к солдатам, но они говорили, что им не приказано вмешиваться…»

Это снова из судебного протокола, снова про Сумгаит.

Ответьте по совести, дорогой читатель: можете ли вы представить себе, чтобы старая русская армия в 1915 году спокойно наблюдала, как турки в двух шагах от них умерщвляют безоружных женщин, стариков, детей?.. Я не могу. Но современную армию – могу. И даже в более постыдной роли.

«К нам в дом ворвалось сразу сорок или даже больше солдат. Они стреляли в стены. Женщины и дети кричали, просили о пощаде… Мы спрашиваем: «За что? Что мы сделали?» «Такой мы получили приказ», – отвечают. Солдаты перевернули весь дом. Они искали не оружие, а деньги, украшения; с меня сорвали серьги, кольцо, крестик… Потом всех парней собрали вместе и увезли. Детей они избили дубинками…»

В ходе таких вот «боевых» операций по «разоружению незаконных формирований» отбирают не только деньги и крестики, но и минимальные средства самозащиты (в частности охотничьи ружья). А вокруг армянских сел концентрируются в это время тысячи азербайджанских боевиков, названных омоновцами и вооруженных автоматами новейшей марки. Как это надо понимать, чем это можно оправдать?

Чрезвычайное положение в Карабахе объявлено центральной властью в частности и для того, чтобы развести враждующие стороны, но наши союзные внутренние войска практически переданы в распоряжение одной из этих враждующих сторон. Может быть, более миролюбивой и готовой к компромиссу?

Выступая на только что состоявшейся сессии ВС Азербайджана, второй секретарь ЦК компартии республики, председатель самочинно созданного Оргкомитета В. Поляничко сказал: «1991 год объявлен годом Карабаха. Этот год будет последним годом в трудностях Азербайджана. Земля Карабаха – наша земля, и мы должны занять ее для наших детей. Аэропорт уже наш. Но необходимо увеличить количество омоновцев…» Глава МВД республики Асадов пообещал, что состав омоновцев скоро будет доведен до 600 человек. А в районах вокруг Нагорного Карабаха имеется уже десятитысячная армия! «Так что войти в Карабах и взять его – дело техники».

Что будет делать наша армия, если руководство республики начнет решать армянский вопрос по сталински (помните знаменитое: есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы)? То же, что и в Сумгаите, – то есть защищать себя и организаторов геноцида из партийных комитетов?

На «стороне» совести

Когда мы рассказывали по армянскому телевидению о своих злоключениях в Степанакерте, одна из зрительниц начала обзванивать своих знакомых: «Включите скорее телевизор! Там русские говорят… Они за нас!..»

Да, я «за них», если позволительно односложно определять позицию по столь сложной и запутанной исторической коллизии. Потому что у меня в Армении много друзей? Но в Азербайджане у меня тоже немало друзей и приятелей. Я в данном случае «за» армян потому, что они – жертвы, жертвы геноцида. Вставать же на сторону жертвы – не вершина нравственности, а элементарное правило для любого цивилизованного человека. Если бы геноцид развязывала армянская сторона, я был бы «за» азербайджанцев, и не стали бы для меня при этом помехой ни их мусульманство, ни меньшее количество друзей.

Три года мы, русские интеллигенты, «демократическая общественность», убеждали себя и других, что речь идет о «межнациональном конфликте», где главное – не «напортить», не «подлить масла в огонь». И что? Помогли наши прекраснодушные призывы пожать друг другу руки? Погас огонь? Ослаб накал страстей? Увы, своими попытками быть одинаково добро желательными к обеим сторонам в конфликте между топором и шеей мы только добавляли наглости тем, кто стоял за «межнациональным конфликтом», кто преступно играл судьбами двух народов, уверовав в свою полную безнаказанность.

Среди писем от читателей я получил как то и вот такое:

«Я армянка. В 18 лет переехала из Степанакерта в Ереван, а год назад по семейным обстоятельствам – в Ярославль. В требовании карабахцев включения Карабаха в состав Армении я не вижу никакого криминала. Но этих настроений могло бы не быть, если б не разлагающая политика партийно государственного аппарата. На протяжении многих лет со стороны руководства вольно или невольно делалось все, чтобы вызвать ненависть простых людей друг к другу: во многих конфликтных ситуациях, например, предпочтение отдавалось азербайджанцу, даже если виновен был он. То же самое – в уголовных делах… То, что произошло в Сумгаите, чудовищно. Я больше чем уверена, что там лютовала хорошо подготовленная банда убийц, потому что нормальные люди, даже ослепленные яростью, не смогли бы творить такие зверства: выбрасывать детей из окон, садистски убивать женщин и стариков…

Я знаю многих азербайджанцев, прекрасных людей. Это были наши соседи в Степанакерте; это был завуч нашей школы; это ребята – фельдшеры, с которыми я работала на «скорой» в Ереване; это, наконец, муж: моей двоюродной сестры, с которым они живут душа в душу. И мне очень больно и страшно представить, что ненависть многих армян может распространиться на весь азербайджанский народ. Мне хочется крикнуть: «Люди, остановитесь! Спросите себя: кому выгодна наша вражда?!» Лично мне уже ясно, кому. А потому надо к подстрекателям и тем, кто стоит за ними, принимать самые крутые меры. Если опять выжидать, то неизвестно, что они сделают завтра».

Письмо было написано С. Геворкян в марте 1988 года. С тех пор «они» уже много «сделали», и ясно, что готовы сделать еще больше. При этом в адрес «подстрекателей» прозвучало бесчисленное множество громогласных обвинений. О тех же, кто стоит за ними, мы по прежнему не знаем почти ничего. Но уже догадываемся, что именно эти анонимы и внушают нам: не лезьте в конфликты, не занимайте определенные позиции, не вините народы («плохих народов не бывает!»), не разжигайте пожар! Все бы ничего, если бы под текстно при этом еще не звучало: не говорите, что думаете! Не пишите правду!

Народов плохих действительно не бывает. Но бывают народы, совершающие (по своей воле или в итоге «преступного промывания мозгов») агрессию, и народы, подвергающиеся агрессий и поэтому имеющие моральное право на активную защиту. Каждый народ, как говорится, достоин своего правительства, и каждый народ в ответе за развязанный от его имени геноцид.

И вот что еще тревожит. В обличениях «подстрекателей» и «деструктивных сил» как то незаметно в общественном сознании оказались подмененными объекты обличения. Проявление сплоченности, организованности, готовности на жертвы в отстаивании достоинства нации, ее культуры, права самим определять свою судьбу в печати и выступлениях начали у нас осуждаться и клеймиться куда с большим негодованием, чем осуждались (загадочно сдержанно) кровавые выступления погромщиков. Так не гасят пожары. Так их раздувают.

И, можно сказать, раздули. Кровь в Закавказье уже льется ручьями. Вот вот может хлынуть реками. Под гул наших тостов о дружбе народов.