. Мюрат бросился к нему с криком: «Что Вы делаете?!» Офицер показал на груды трупов своих солдат:
            Вы видите: здесь находиться невозможно!». «Да?! Ну а я-то нахожусь!» - воскликнул Мюрат в ответ. Взгля нув с  изумлением на маршала, полковник произнес: »Да, это так» - и, повернувшись к солдатам, крикнул: Кругом марш! Вперед, на смерть!»
    Героическое поведение маршала Нея во время отступления из России стало легендой. С ружьем в руках, собирая вокруг себя всех тех, кто еще держался на ногах, маршал провел все тяжкие дни и ночи отступления в арьергарде, ободряя замерзающих, голодных солдат, с боями пробиваясь сквозь тысячи опасностей и лишений. «Присутствия маршала Нея было достаточно, чтобы нас успокоить, - пишет офицер из его корпуса об одном из самых тяжелых моментов отхода, - не зная о том, что он хочет сделать, что он может сделать, мы были уверены, что он сможет сделать что-нибудь. Его уверенность равнялась лишь его отваге. Чем больше была опасность, тем более быстрыми были его решения, он больше не сомневался в успехе. В этот тяжкий момент его лицо не выражало ни нерешительности, ни беспокойства».
    В1807 г. в битве под Гейльсбергом знаменитый командир легкой кавалерии генерал Лассаль соперничал в отваге со своим начальником Мюратом. Окруженный со всех сторон русскими кавалеристами, Мюрат был близок к тому, чтобы погибнуть в жестокой сече, как вдруг ряды ок­ружавших маршала кавалеристов развалились, и какой-то страшный рубака, нанося удары направо и налево, прорвался к нему и спас в самый критический момент. «Спасибо!» - успел лишь крикнуть Мюрат, и они вместе с Лассалем снова бросились в вихрь схватки, а еще через несколько минут Лассаль, попавший в опасную ситуацию, сам был спасен своим командиром. Легендарный Лассаль -настоящий символ гусара - был одним из самых бесстрашных кавалеристов своего времени. В самые безумные конные атаки он водил своих легких кавалеристов, часто не вынимая трубки изо рта и лишь в самый последний момент выхватывая саблю из ножен. 26 декабря 1806 г. под Голыминым за проявленную в бою нерешительность Лас-саль решил наказать свою бригаду. Он поставил гусар напротив неприятельских батарей, которые с короткой дистанции осыпали французских кавалеристов градом ядер и гранат, нанося им ужасающие потери. Сам генерал, как ни в чем не бывало покуривая трубку, стоял в самом опасном месте перед фронтом своих войск.


    
    Ж.-А. Гро. Генерал Фурнье (1773-1827).
    
    В битве под Люценом, как рассказывает голландец Дедем де Гельдер, «под генералом Жераром был убит конь, сам генерал получил две раны, но, весь залитый кровью, он взял полкового Орла и встал в голове колонны гренадер, воскликнув: "Здесь каждый француз должен победить или умереть", повел нас на прусские батареи. Тут еще одна пуля пробила ему бедро и только тогда, чувствуя, как покидают его силы, он сказал мне: "Примите командование, я больше не могу идти..."»
    Знаменитый командир пехоты генерал Фриан, сражаясь под Аустерлицем, постоянно находился в самом центре схватки. Чудом он сам остался невредим, но во время боя под ним были один за другим убиты четыре коня! В память о его отваге в этот день Император приказал поместить на его гербе графа Империи четыре лошадиные головы.
    Не щадили себя наполеоновские генералы и в последней битве Империи - Ватерлоо. В ней погибли семь генералов (один из них пропал без вести, другой был добит пруссаками после боя) и 29 были ранены. Только в этой битве военачальниками Наполеона было проявлено столько отваги, что не хватит томов для описания всех их подвигов. С двумя батальонами Старой Гвардии и горстью солдат дивизии Двжэма генерал Пеле в течение долгих часов сдерживал десять тысяч пруссаков; раненый генерал Мишель те покидал ряды атакующих плато Мон-Сен-Жан гренадер, пока не получил смертельную пулю; Коль­бер, несмотря на ранение в руку, вел своих кавалеристов в полный галоп в самую гущу схватки...
    Вполне понятно, что при подобном самопожертвовании наполеоновские генералы должны были повнести тяжелые потери. Действительно, за годы Империи на полях сражений погибли 3 маршала, 39 дивизионных и 102 бригадных генерала (трое из них пропали без вести). Сверх того, около десяти генералов умерли от ран и лишений войны спустя более или менее продолжительное время после похода. Так, бригадный генерал Мартильер умер в 1807 г. от раны, полученной еще в 1799 г. при Ваприо, а генерал Мопети скончался в 1811 г. от раны, полученной при Маренго. Мы не можем привести точное количество умерших таким образом, ибо далеко не во всех случаях точно известна причина смерти того или иного генерала. В общем же более 12% военачальников Империи пали на поле чести. Это почти в точности соответствует проценту потерь полковых офицеров и так же, как и в их случае, превосходит в процентном отношении боевые потерн рядового состава. Так что образ, который порой ассоциируется у современного человека со словом «генерал» - тучный функционер, который из удобного теплого укрытия посылает на убой несчастных солдат, - для наполеоновской армии явно не подходит. Здесь быть высшим офицером было опаснее, чем ря­довым (конечно, если не учитывать потери последних от болезней).
    Хотя генералы Великой Армии, погибшие в годы Империи, пали в подавляющем большинстве на поле чести, были и те, чьи жизни оборвались не в пекле сражения. Четверо покончили жизнь самоубийством
[<<--Пред.] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [След.-->>]
Статьи о Киевской Руси:
Образование Киевской Руси
В средине IX века территория Древней Руси напоминала разноцветную мозаику раннегосударственных формирований. Северное объединение славянских племён с вкраплениями финно-угорских народов сложилось вокруг Новгорода, южные славянские земли. ...
читать главу
Княжение Олега
Князь Олег, прозванный в народе «Вещим», был родичем князя Рюрика, захватившего в 862 году власть в Новгороде. Единого мнения о степени их родства летописи не придерживаются, но ясно, что Олег был варяжского происхождения… После смерти Рюрика он унаследовал. ...
читать главу
Интересные статьи
Болгария
Oтношение большинства русских людей к Болгарии — особое и имеет глубокиe корни. Кто-то, еще во времена нашей вечной дружбы, хорошо провел отпуск в Албене или на Золотых Песках. Другие предпочитали курить «Родоп» и «Шипку», а не дрянные «Памир» или «Дымок». Не забудем также «Плиску», «Сълнчев брег» и прочие маленькие радости отечественной интеллигенции.
читать статью