Наши проекты
Обсуждение войн
Реклама
«Многонациональная армия»
| . Необходимые нам цифры можно получить на основе анализа подробного расписания, которое приводит Фабри в своей многотомной публи-Двери храма Януса Расписания войск, приведенные Фабри, наиболее полные и подробные, и являются данными пятидневных проверок численности личного состава частей и подразделений. Среди них мы выбрали данные, относящиеся к 25 июня 1812 г., как наиболее полные. К сожалению, сведения на этот день имеются не обо всех соединениях - для некоторых пришлось брать результаты перекличек на 30 июня, на 1 июля и даже позже. Поэтому при подсчете общей численности войск имеется небольшая погрешность, но она очень мала - не более десятых долей процента. Если же мы примем во внимание, что нас в данном случае интересует не столько абсолютная численность войск, сколько соотношение между количеством французов и иностранцев в рядах наполеоновских войск, то эта погрешность фактически становится ничтожной. Среди этой огромной армады, двинувшейся к границам России, шагали солдаты практически всех стран Европы. Только солдат контингентов вассальных держав было 232 270 человек, сверх того, 21 503 человека входили в состав иностранных полков. Соревнование наше еще более возбуждается, когда мы узнаем о славных подвигах товарищей по оружию в Испании, и каждый из нас тревожно ожидает, когда же наступит момент, и мы сравняемся с ними, а то и превзойдем их. Да и полки, которые встречаем мы по дороге, не менее электризуют нас рассказами о геройских подвигах в последних походах...» Позже, когда многие участники этой трагической войны будут писать мемуары, они расскажут о недобрых предчувствиях, которые они испытывали накануне, о том, как с недовольством они отправились в эту авантюристическую экспедицию и даже предупреждали своих товарищей, что все это добром не кончится... Как известно, все эти предчувствия пишутся задним числом: любого, даже храброго и решительного человека, охватывает смутное беспокойство и естественные опасения перед началом важного и опасного мероприятия, даже если ждешь его с нетерпением и жаждешь с энтузиазмом. В случае успеха все эти туманные опасения начисто забываются, зато в случае неудачи, а тем более гигантской катастрофы, все мельчайшие высказанные или невысказанные сомнения, дурные предзнаменования и т. п. вспоминаются как ясно ощущаемые накануне предчувствия. Ничего подобного нет ни в дневниках французов, ни в дневниках их союзников. Не меньший энтузиазм, чем итальянцы, испытывали солдаты, и, конечно, прежде всего офицеры немецких контингентов. В архиве Национальной библиотеки в Санкт-Петербурге хранится интересная рукопись отставного баварского генерала фон Манлиха, сын которого принял участие в русском походе. Вот что писал старый воин о настроениях молодых баварских офицеров: «Мне казалось ужасной Сама мысль о том, что я могу пожертвовать единственным сыном ради ненасытного честолюбия иностранного деспота..: Что же касается моего сына и его молодых друзей, они в нетерпении не могли дождаться момента отправления, все они пылали желанием совершить поход в Россию...» Хотя вюртембергский офицер фон Зуков в мемуарах немало пишет о своих «дурных предчувствиях» накануне войны 1812 г., зато вспоминает, что унтер-офицер, который привез ему приказ о подготовке к походу «сиял от радости», а один из его приятелей на банкете перед отправлением на войну заявил пожилому генералу: «Война с Россией?! Я боюсь этого не больше, чем съесть тартинку с маслом!» Разумеется, первые же трудности быстро охладили пыл всех тех, у которых он был столь же поверхностным, как у юного вюртембергского лейтенанта, считавшего, что победить русских не сложнее, чем съесть бутерброд. Особенно приутих он у солдат, на которых по вполне понятным причинам куда меньше, чем на офицеров, действовала жажда славы и почестей, зато очень сильно - требования желудка. Армия, как известно из ггоедыдущих глав, оставила позади себя за первые месяцы кампании тысячи солдат, в том числе и союзных. В десятой главе мы указывали, что за сорок дней марша, с 25 июня по 3 августа 1812 г., французские пехотные дивизии уменьшились на 25-30%, а союзные - на 43-53%. Конечно, это факт, на основе которого можно сказать, что побудительных мотивов у иностранных контингентов было меньше, чем у французов. И все же кажется, что это не единственная причина. Вспомним фразу саксонского генерала Тильмана о том, что «принцип чести оказывает на французского солдата неизмеримо большее влияние, чем на немецкого». На французов, у которых в желудке было пусто, можно было еще как-то повлиять, взывая к чести, достоинству и любви к славе, на немцев эти доводы натощак действовали крайне слабо. Вспомним при этом, что столь сильные на войне побудительные мотивы, как ненависть к врагу, сознание того, что защищаешь родной очаг, начисто отсутствовали у солдат Великой Армии. Интересно, что поляки, единственные, у которых были подобные эмоции, все равно несли на марше в глубь России потери большие, чем французы. Однако в строю оставались самые преданные, и малейшие успехи снова возбуждали в них жажду приключений и мечту о славе. «В результате последних военнъгх событий (бои под Островно и Витебском) молодые офицеры вновь поверили в звезду Наполеона, -пишет бывший капитан Вислинского легиона. - Если бы нам приказали двинуться на завоевание Луны, мы бы ответили: " Вперед!" Напрасно старики подшучивали над нашим энтузиазмом, называя нас сумасшедшими, безумцами - мы мечтали только о битвах и победах, и боялись только одного - что русские слишком быстро заключат мир». И это были не только слова. Несмотря на то что к кульминационному моменту кампании - Бородинскому сражению — союзные контингенты и иностранные полки подошли сильно ослабленными, их поведение в битве было более чем безупречным |
||
| [<<--Пред.] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] [33] [34] [35] [36] [След.-->>] |
||
Другие статьи на эту тему:
|
||
 Битва при Каннах: позор римлянГаннибал с его непримиримой ненавистью к римлянам был постоянным раздражителем и угрозой для Римской Республики. Именно поэтому в 216 г. до н. э. на битву с ним отправились оба новых консула (Теренций Варрон и Эмилий Павел). Силы римлян превосходили Карфаген: по сведениям историков, в римской армии было около 80000 пехотинцев и 7000 конников, в то время как у Ганнибала – 40000 пехоты и 10000 кавалерии. Сражение должно было состояться вблизи городка Канны, где римляне оборудовали большое хранилище провианта. Предусмотрительный Ганнибал, умело используя данные разведчиков, сумел захватить всю провизию, оставив римлян на голодном пайке.  читать статью
|
 |
Высшие офицеры