Еще до начала германского наступления в Арденнах между Черчиллем и Рузвельтом состоялся примечательный обмен посланиями. 6 декабря 1944 г. британский премьер писал президенту: «Я считаю, что для меня настало время обратить внимание на серьезную, вызывающую разочарование военную обстановку... Мне ясно, что нам с различной степенью вероятности приходится сталкиваться со следующими факторами: а) значительная задержка выхода к Рейну и тем более форсирование Рейна на кратчайшем пути на Берлин; б) довольно серьезные неудачи в Италии; в) уход на родину большей части германских войск с Балканского полуострова; г) неудачи в Бирме; д) устранение Китая как воюющей стороны. Когда мы сопоставляем эти реальные факты с радужными надеждами наших народов, существующими несмотря на наши усилия сдержать их, неизбежно возникает вопрос: что мы собираемся принять в этой связи?»

Хотя ответ Рузвельта 10 декабря был менее пессимистичен, в основном он был бессодержательным: «Я всегда считал, что на Европейском театре оккупация Германии вплоть до левого берега Рейна будет весьма трудной задачей. Поскольку еще в давние времена я проехал на велосипеде большую часть Рейнской области, я никогда не предполагал, что нашим объединенным армиям удастся легко форсировать Рейн, как на это рассчитывали многие командиры.. Японцы несут на Тихом океане потери в людях, судах и военных материалах, которые во много раз превосходят наши потери, и они также не могут восполнять их. Даже всемогущий помогает нам Доказательством тому является это замечательное землетрясение и приливная волна». Гитлеровское наступление в Арденнах не способствовало подъему духа ни в Вашингтоне, ни в Лондоне. Недобрые вести на рубеже 1944/45 г. приходили с Дальнего Востока.

Далеко не случайно У. Черчилль предложил американцам назвать предстоявшую в это время конференцию руководителей трех великих держав кодовым термином «Аргонавт». Он писал Ф. Рузвельту: «Мы — прямые потомки аргонавтов», которые, по греческой мифологии, приплыли на Черное море за золотым руном. Так, и на Ялтинскую конференцию, которая происходила с 4 по 11 февраля 1945 г. в Крыму, Ф. Рузвельт и У. Черчилль явились просителями, имея в виду, что только Советский Союз способен выправить тяжелое положение, сложившееся на фронтах западных союзников. В «Памятке» и документах, подготовленных министерствами Вашингтона для президента и государственного секретаря, выезжавших в Ялту, подчеркивалось: «Мы должны иметь поддержку Советского Союза для разгрома Германии. Мы отчаянно нуждаемся в Советском Союзе для войны с Японией по завершении войны в Европе». Не менее важным для понимания позиции американской делегации в Ялте является следующее место в «Памятке»: «Судя по современной обстановке, все народы Европы охвачены левыми настроениями и весьма сильно выступают за далеко идущие экономические и социальные реформы». Американские политики не могли не считаться с антифашистским характером второй мировой войны Указанные факторы создали предпосылки для успешной работы глав правительств в Ялте. Конференция открылась с обсуждения военных вопросов. Советские представители указали на появление на советско-германском фронте германских дивизий, переброшенных с Запада и Италии. Советское командование подчеркнуло, что операции против гитлеровской Германии будут проводиться с неослабевающей силой, однако было обращено внимание на то, чтобы американо-английские войска усилили свои действия и не допускали переброски германских дивизий на Восток. В Ялте были утверждены границы будущих зон оккупации Германии. Этому США и Великобритания придавали первостепенное значение. Как отмечает американский профессор Р. Зонтаг на основе документов госдепартамента, «во время конференции в Ялте казалось, что перед русскими армиями открыта дорога через всю Европу, в то время как западные армии еще не форсировали Рейн. В этих условиях было возможно, что к концу войны русские займут большую часть Германии», Не располагая достаточными силами для глубокого продвижения на Восток, Соединенные Штаты стремились зарезервировать за собой соответствующую зону оккупации политическим соглашением.

Главное место в работе конференции занял германский вопрос. Еще в сентябре 1944 г. в США были разработаны принципы будущего обращения с Германией, получившие название «плана Моргентау», по имени их автора — американского министра финансов Г. Моргентау. Правительство США предлагало расчленение Германии, уничтожение ее промышленности, в результате, указывалось в плане, «Германия превратится в страну главным образом аграрную и животноводческую». План исходил из желания уничтожить Германию как великую державу, сделать всех немцев объектом мести союзных держав. Командование американской армии в Европе поддержало политиков, заявив Г. Моргентау: «Весь германский народ — большой безумец, и нет решительно никаких оснований для мягкого обращения с безумцем». Английское правительство также выразило свое согласие с «планом Моргентау», а Черчилль подчеркнул: «Нет необходимости обсуждать с каким бы то ни было немцем какой бы то ни было вопрос о судьбе Германии». Однако сведения об англо-американских планах расправы с германским народом проникли в печать, что способствовало усилению сопротивления гитлеровских войск. Правительства США и Англии отказались от буквы «плана Моргентау», но его дух пронизывал англо-американские предложения по Германии на конференции в Ялте.

Ф. Рузвельт и У. Черчилль вновь настаивали на расчленении Германии. Американские политические руководители, как видно из документа, подготовленного для делегации США в Ялте и озаглавленного «Долгосрочная программа для Германии», видели только две альтернативы в этом вопросе: «а) Германия должна быть ослаблена политически, в военном и экономическом отношении. Ее надлежит оставить слабой на многие годы; б) любая программа, преследующая цель восстановления Германии в качестве оплота против России и коммунизма, неизбежно приведет к третьей мировой войне». Заколдованный круг американской политики был разорван в Ялте советскими предложениями, предусматривавшими согласованные действия союзных держав в германском вопросе после окончания второй мировой войны. В результате конференция приняла решения, имевшие цель направить развитие Германии по пути создания миролюбивого, демократического государства. Хотя в первый период после окончания войны Германию предстояло оккупировать, союзные державы рассматривали ее как единую страну.

Другие постановления Ялтинской конференции, касавшиеся Польши, Югославии, создания ООН, также явились ярким доказательством плодотворности сотрудничества трех великих держав. Они были приняты в духе терпимости и взаимопонимания. Так, советская делегация согласилась с предложением Ф. Рузвельта о порядке голосования в Совете Безопасности, американской формулировкой «Декларации об освобожден ной Европе». В Ялте было достигнуто советско-американо-английское соглашение о том, что Советский Союз через два-три месяца после завершения военных действий в Европе вступит в войну с Японией на условиях восстановления принадлежавших России прав на Дальнем Востоке — возвращения Южного Сахалина, передачи СССР Курильских островов. Это отнюдь не было «платой» за участие Советского Союза в войне с Японией, как ныне пытаются изобразить некоторые реакционные американские историки и публицисты, а явилось конкретизацией общих принципов союзной политики в отношении Японии, в частности в Каирской декларации 1 декабря 1943 г.

Решения Ялтинской конференции неизмеримо укрепили антигитлеровскую коалицию. Главы трех правительств заявили: «Наше совещание в Крыму внрвь подтвердило нашу общую решимость сохранить и усилить в предстоящий мирный период то единство целей и действий, которое сделало в современной войне победу возможной и несомненной для Объединенных Наций.

Мы верим, что это является священным обязательством наших правительств перед своими народами, а также перед народами мира».

Назад| Оглавление| Вперёд