Назад| Оглавление| Вперёд


При жизни И.В. Сталин был дедом восьмерых внуков, а последняя его внучка, Ольга Питерс, родилась в Америке почти через 18 лет после его смерти. Отношение к своим внукам, у Сталина было диаметрально противоположным — от любви к одним до полного равнодушия к другим.

И судьбы его внуков различны: и счастливые, и трагичные. Отношение потомков к своему деду так же неоднозначно, как и оценки его деятельности.

"Я хорошо знал в быту Сталина, — рассказывает бывший нарком в правительстве И.В. Сталина Семен Захарович Гинзбург. — Много раз встречался с ним дома у Кирова, у Орджоникидзе, да и на даче самого "хозяина"... Он был антиподом Ленина в политике, очень жестоким отцом и еще более жестоким дедом. Его дети никогда его не занимали.
Я хорошо помню Якова по работе на ЗИСе. Это был прекрасный молодой человек. То, что Сталин сделал по отношению к его первой и второй женам, — бесчеловечно. Когда Светлана Аллилуева пишет о любви Сталина к. внучке Галине, то здесь неправда. Я, неоднократно видевший его отношение к ней, опровергаю это ее утверждение.
Он не уделял должного внимания Василию, хотя и больше любил его, чем Якова. В 1942 году у меня произошел с ним конфликт. Василий, будучи начальником инспекции у Главкома ВВС Новикова, повел себя по отношению ко мне бестактно. Отец на мое письмо к нему отреагировал очень правильно, наказав сына и заставил извиниться передо мной.
От детей Василия Сталин был еще дальше, чем от детей Якова.
Грубо он вел себя не раз на моих глазах и по отношению к Светлане, любимой дочери. Но любовь его к ней и ее детям тоже была очень жестокой. Его занимал только он сам. Другие его не интересовали ни в политике, ни дома. Это был монарх, самодержец. Сделав несчастными миллионы людей, он сделал несчастными и своих близких".

Яков Джугашвили, старший сын Сталина от первого брака с Екатериной Сванидзе, был женат дважды, но имел трех детей от трех женщин. В первый раз он женился на своей бывшей однокласснице Зине, причем его не остановило даже то, что она была дочерью священника, что в то время не поощрялось. На этой почве у него состоялся конфликт с отцом, едва не закончившийся смертью Якова при попытке самоубийства. После этого Яков уехал в Ленинград к родственникам по линии Аллилуевых, где у него родилась дочь Лена, умершая в младенческом возрасте. Этот брак был непродолжительным и вскоре, после смерти дочери, распался.

Через некоторое время в Урюпинске, в квартире родственников второй жены И.В. Сталина, Надежды Сергеевны Аллилуевой, состоялось его знакомство с Ольгой Голышевой, от которой у него остался сын, сегодня единственный из сталинских потомков кадровый военный, о чем так мечтал И.В. Сталин.

Разница в возрасте у молодых людей была совсем небольшой. Яков — 1908 года рождения, а Ольга — 1909-го.

Была ли это большая взаимная любовь, нет ли — сказать трудно. Но отношения были продолжены в Москве. Рожать Ольга Голышева уехала в Урюпинск, в родительский дом. 10 января 1936 года она родила сына Евгения, a ll января в книге регистрации новорожденных бюро ЗАГС г. Урюпинска Сталинградской области появилась актовая запись № 49. Имя новорожденного — Джугашвили Евгений. Отец — Джугашвили Яков Иосифович, грузин, студент, мать — Голышева Ольга Павловна, русская, техник.

Малыш рос бойким, смышленым. Через год он уже вовсю бегал по двору, похожий на шустрого цыганенка, и без конца, повторял свое ребячье "та-та-та-та". За эту скороговорку мать и ее сестра Надежда Павловна, которая большей частью воспитывала малыша, в шутку прозвали его Татком.

Вскоре Ольга снова уехала в столицу, оставив ребенка на попечение родителей. Здесь он и рос, пошел в школу. Отношения у Якова с Ольгой не складывались. И через некоторое время они расстались. В1939 году Яков женился на танцовщице Юлии Мельцер, и у них родилась дочь Галина.

К Юлии Мельцер и их дочери Гале Яков Джугашвили относился с большой любовью. Об этом свидетельствует вот это письмо к ним, направленное 26 июня 1941 года из района Вязьмы, где он старается успокоить жену и не говорит о тяготах военного времени:
"Дорогая Юля!
Все обстоит хорошо. Путешествие довольно интересное. Единственное, что меня беспокоит, — это твое здоровье. Береги Галку и себя, скажи ей, что папе Яше хорошо. При первом удобном случае напишу более пространное письмо. Обо мне не беспокойся, я устроился прекрасно. Завтра или послезавтра сообщу тебе точный адрес и попрошу прислать мне часы с секундомером и перочинный нож.
Целую крепко Галю, Юлю, отца, Светлану, Васю.
Передай привет всем. Еще раз крепко обнимаю тебя и прошу не беспокоиться обо мне. Привет В. Ивановне и Лидочке.
С Сапегиным все обстоит благополучно.

Весь твой Яша".

Судьба Юлии Мельцер, матери дочери Якова, далеко не безоблачная, хотя она в это время жила в семье И. Сталина. После того, как И. Сталину стали известны некоторые сведения о пленении Якова, у него возникло подозрение в предательстве. Сталин стал подозревать и жену Якова, которая вскоре была арестована, позже реабилитирована.

Сегодня Галина Яковлевна Джугашвили кандидат филологических наук. Она воспитывает сына, живет в Москве.

Однако вернемся к судьбе Евгения Джугашвили.

Ольга Голышева, его мать, была на фронте, а после победы работала в ведомстве Василия Сталина инкассатором при финчасти. Василий в то время командовал военно-воздушными силами Московского округа. Ольга жила у своей тетки, поддерживала самые тесные отношения с сестрой жены Сталина — Анной Сергеевной Аллилуевой. Умерла Ольга Голышева сорока восьми лет от роду в 1957 году. Похоронена в Москве на Головинском кладбище.

Анна Сергеевна Аллилуева пришла на похороны и подарила Евгению Яковлевичу книгу своего отца "Пройденный путь", где сделала такую надпись:
"Дарю на память Жене Джугашвили, сыну Яши Джугашвили-Сталина, книгу воспоминаний моего отца Сергея Яковлевича Аллилуева "Пройденный путь". Сергей Яковлевич Аллилуев любил Яшу, жил с ним в Петрограде-Ленинграде, а также за городом в Зубалове. О его сыне Жене он знал через Яшу и Эгнаташвили Александра Яковлевича. А также он и я, Анна — его дочь, знали о Жене через урюпинских родственников Аллилуевых: Матрены Федоровны Аллилуевой, Августины Михайловны Дутовой-Аллилуевой, Маи — ее дочери, и Ирины — дочери Серафима Аллилуева. Через Васиных детей — Сашу и Надю.
В данный момент я познакомилась с ним по печальной причине, по случаю смерти его матери, с которой я виделась при жизни несколько раз. Скорблю о ее безвременной смерти.
С соболезнованием к ее сыну Жене — А.С. Аллилуева.
Яша также мне говорил, что у него есть сын, который проживает по соседству с моими и папиными родственниками в городе Уркшинске. Желаю ему удачи в жизни, счастливой и благородной жизни и деятельности, а также хорошей семейной жизни, чего, к сожалению, не имела его мать".

До последнего времени о Евгении Джугашвили, как о внуке И. Сталина, было мало что известно. 24 ноября 1986 года журнал "Шпигель" написал:
"После смерти ближайшего соратника Сталина, бывшего 10 лет премьер-министром и 13 лет министром иностранных дел СССР (В.М. Молотов. — А.К.) родилась сенсация — Московское агентство печати "Новости" (АПН) распространило в предыдущую среду фотографию прощания у гроба на московском Новодевичьем кладбише с подписью "Полковник Генерального штаба Вооруженных Сил СССР". На фотографии офицер Евгений Яковлевич Джугашвили, сын сына Сталина, Якова, погибшего в немецком лагере для военнопленных. До кончины Молотова этот внук диктатора никогда публично не представлялся. В записках дочери Сталина Светланы, охотницы до писанины, о нем также не упоминалось".

Как действующий офицер Е.Я. Джугашвили действительно упоминался в нашей прессе всего несколько раз, а за рубежом — никогда.

Вот что сказал о нем В.М. Молотов:
"Помнится, в Кремле у Сталина я впервые встретился с его сыном, отцом Евгения, Яковом ДжугашвиЛи. Это был истинный рыцарь. Вглядитесь в Евгения, еще одного отпрыска Джугашвили, он, как вылитый, похож на своих предков. Те, кто встречался и беседовал со Сталиным, обязательно заметит их сходство, и не только внешнее, но и в манере ходить, вообще в поведении, характере. Я рад, что Евгений часто навещает меня, привозит своих сыновей Виссариона и Якова Джугашвили. Встречи с ними продлевают мне жизнь, придают силы. В Москве живет дочь Якова, Галина. И хотя я не поддерживаю с ней близких отношений, но знаю, что она приятный человек во всех отношениях, крупный ученый. Прекрасно, когда у достойного человека остаются достойные дети.
Я хорошо помню, что в годы войны Сталин, всецело поглощенный государственными делами, мог встречаться с близкими не чаще двух раз в год и очень переживал".

Евгений Яковлевич Джугашвили, как я уже говорил, единственный из внуков Сталина, избрал себе профессию военного. В автобиографии он написал:
"Я, Джугашвили Евгений Яковлевич, родился 12 января 1936 г. в г. Урюпинске Волгоградской области в семье служащего. По национальности грузин. В 1945 г. переехал в г. Москву, где после окончания 3-го класса 557 средней школы поступил в Калининское Суворовское военное училище. После окончания училища поступил в 1954 г. в Военно-воздушную инженерную академию имени Н.Е. Жуковского в городе Москве. В 1959 г., окончив полный курс названной академии, был направлен для прохождения службы в военное представительство Московского военного округа. В течение ряда лет по работе выезжал на Байконур.
В 1970 г. поступил в адъюнктуру ВПА им. В.И. Ленина. В 1973 г. окончил адъюнктуру, защитил кандидатскую диссертацию и назначен преподавателем в Военно-воздушной академии им. Ю.А. Гагарина, в которой проработал два года. В 1975 г. зачислен слушателем в академию ГШ им. К.Е. Ворошилова на военно-историческое отделение. После окончания отделения с 1976 по 1982 гг. работал в Военной академии бронетанковых войск им. Р.Я. Малиновского в должности преподавателя и старшего преподавателя, получил ученое звание "доцент". С января 1983 г. работаю в академии Генерального штаба ВС СССР имени К.Е. Ворошилова в должности старшего преподавателя на кафедре истории войск и военного искусства.
Женат, имею двух детей. Жена — Нанули Георгиевна Джугашвили (Нозадзе), родилась 8 июня 1939 года в г. Хашури Грузинской ССР в семье рабочего. Грузинка. Окончила Тбилисский Университет. Домохозяйка.
Отец — Джугашвили Яков Иосифович, погиб в годы Великой Отечественной войны в 1943 г. в лагере Заксенхаузен. Награжден посмертно орденом Отечественной войны I степени.
Мать — Голышева Ольга Павловна, участница Великой Отечественной войны, умерла в 1957 г.
Отец жены — Нозадзе Георгий Семенович, родился в 1904 г. в г. Хашури. Член КПСС. Персональный пенсионер союзного значения. Проживает в г. Тбилиси...

Полковник Е. Джугашвили".

Василий Сталин, первый сын Сталина от брака с Надеждой Сергеевной Аллилуевой, женат был официально трижды, а отношения с Капитолиной Васильевой зарегистрированы вообще не были, хотя они действительно проживали совместно. Его первой женой была Галина Александровна Бурдонская, которая тогда училась в Полиграфическом институте на редакционноиздательском факультете. Фамилия ее идет от прапрадеда — француза Бурдоне. Пришел он в Россию вместе с армией Наполеона, был ранен. В Волоколамске женился на русской.

С Василием Иосифовичем Сталиным они поженились в 1940 году. В 1941 году от этого брака родился сын Александр, а через полтора года появилась на свет дочь Надежда.

Первое время молодожены жили на квартире у Сталина в Кремле, в здании бывшей казармы. Обставлена она была старой казенной мебелью с инвентарными номерами. Удобств никаких. С невесткой Сталин никогда не общался. Внуков видеть не желал. Совместная жизнь у Василия с Бурдонской продолжалась всего четыре года. Разорвав отношения, Василий лишил ее права общаться с детьми.

Второй раз Василий женился в 1944 году на Екатерине Семеновне, дочери Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко, не расторгнув брака с первой женой. От этого брака у Василия было двое детей. Сын Василий прожил всего 19 лет и трагически погиб, будучи студентом в Тбилиси. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. Дочь Светлана живет сейчас в доме на Набережной. Сама Екатерина Семеновна ушла из жизни осенью 1988 года. Вот как ее и третью, незарегистрированную супругу отца, охарактеризовал сын Василия Александр Бурдонский:
"У нас появилась мачеха Екатерина Семеновна, дочь маршала Тимошенко, — женщина властная и жесткая. Мы, чужие дети, раздражали ее, видимо. Пожалуй, этот период жизни был самым трудным. Нам не хватало не только тепла, но и элементарной заботы. Кормить забывали по три-четыре дня, одних запирали в комнате.
Помню такой эпизод. Жили зимой на даче. Ночь, темень. Мы с сестрой тихонько спускаемся со второго этажа, идем во двор, в погреб за сырой картошкой и морковкой. Поварихе Исаевне здорово попадало, когда она нам что-нибудь приносила.
А потом у отца появилась третья жена — Капитолина Георгиевна Васильева, известная в то время пловчиха. Я ее вспоминаю с благодарностью, да и теперь мы поддерживаем связи. Она была единственной в то время, кто по-человечески пытался помочь отцу. "

Сегодня сын Василия Александр Бурдонский — режиссер Центрального академического театра Советской Армии, заслуженный деятель искусств РСФСР, в театре работает уже почти семнадцать лет, закончив режиссерский факультет ГИТИСа. Он поставил здесь немало пьес: "Вассу Железнову" Горького, "Снеги пали" Феденеева, "Орфей спустился" Уильямса, "Последний пылко влюбленный" Саймона, "Даму с камелиями" Дюма и др. Не так давно в интервью телевизионной программе "Взгляд" и корреспонденту газеты "Вечерняя Москва", вскоре после постановки пьесы ''Мандат" на вопрос:
— Почему вы выбрали для постановки именно эту пьесу?
Александр Васильевич ответил:
— Потому что драма Николая Робертовича Эрдмана "Мандат", написанная в 20-е годы, и сегодня не потеряла своей актуальности. Рожденная совсем молодым драматургом, она заключает в себе дар предвидения. В свое время была поставлена Мейерхольдом. Эта пьеса о людях, которые, по словам автора, "при любом режиме хотят быть бессмертными", о зловещей повторяемости, "непотопляемости" такого явления, как духовное мещанство. Оно-то и является питательной средой для процветания бюрократии, возникновения вождизма, культа личности — чудовищного сплава революционных и монархических идей.
На главную тему "работает" и оформление спектакля: на переднем плане на фоне Кремлевской стены установлен манекен в хорошо узнаваемой фуражке, из чрева которого появляются все персонажи... Впрочем, мне трудно говорить об этом. Находятся люди, которые мои взгляды на сталинизм считают желанием откреститься от своего деда.

— А вы хорошо, его помните, часто ли встречались?
— Я никогда его близко не видел, только на парадах с гостевой трибуны. Сталин внуками не интересовался, да, пожалуй, и детьми тоже. Так что имя Сталина у меня не ассоциируется с общепринятым семейным понятием "дедушка". Бесплотный символ, недосягаемый и недоступный. Доминирующим было чувство страха, связанного с именем деда. Оно рождалось из множества мелочей, обрывков фраз, разговоров в семье, в самой атмосфере, на которую влиял характер Сталина — замкнутый, властный, не знающий милосердия.

— Что же случилось?
— Совместная жизнь у родителей не сложилась. Мне было четыре года, когда мама от отца ушла. Детей ей взять с собой не позволили. Нас разлучили на восемь лет.

— В вашем семейном альбоме я обратила внимание на одну любопытную фотографию. Девочка Галя Бурдонская в белых шортиках, улыбающаяся, стоит рядом с папой, а за спиной — огромный портрет Сталина с надписью: "Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!"
— Мама, разлученная с детьми, металась в поисках выхода, но наталкивалась на стену. Однажды ей удалось тайком встретиться со мной. Это было, когда я учился в 59-й школе в Староконюшенном переулке. Незнакомая женщина подошла на перемене, сказала, что в подъезде соседнего дома ждет мама. Видимо, кто-то передал отцу, и меня сразу отправили в суворовское училище. Думаю, еще одной причиной такого решения был мой характер, слишком мягкий, на взгляд отца.
Мама в это время бедствовала, пытаясь устроиться на работу. Но как только в отделе кадров видели паспорт со штампом о регистрации брака с Василием Сталиным, отказывали под любым предлогом. Помог случай. Узнала ее историю домоуправ, женщина грубоватая, курящая и матерщинница. Совершила она по тем временам смелый поступок — сожгла мамин паспорт в печке и похлопотала о новом, уже без штампа.
Когда умер Сталин, мама послала письмо Берии с просьбой вернуть детей. Слава богу, что оно не успело найти адресата — его арестовали. Иначе могло это кончиться плохо. Написала Ворошилову, и только после этого нас вернули маме. Мы и сейчас живем вместе — я и мама.
У сестры Надежды своя семья. Иногда спрашивают: почему люблю ставить спектакли о нелегких женских судьбах? Из-за мамы.

— Как вы относитесь к отцу теперь, с высоты своего жизненного опыта?
— Не забыл ничего. Но не могу быть ему судьей. Иногда, размышляя о судьбе отца, думаю, что в его гибели во многом виновато и окружение — льстецы, прихлебатели, собутыльники, внушавшие, что ему все дозволено.
По натуре был он добрым человеком. Любил дома мастерить, слесарить. Близко знавшие говорили о нем: "золотые руки". Был отличным летчиком, смелым, отчаянным. Участвовал в Сталинградском сражении, в битве за Берлин.
Жизнь его окончилась загадочно, трагически. В 1953 году, после смерти Сталина, Василий Иосифович был арестован и просидел в тюрьме восемь лет, сначала в Лефортовской в Москве, потом во Владимире. По указанию Хрущева был освобожден. Хрущев пригласил к себе, принес извинение за несправедливый арест. Отцу вернули звание генерал-лейтенанта, дали квартиру на Фрунзенской набережной. Но затем предложили уехать из Москвы, выбрать для жительства любое место, кроме Москвы и Грузии. Отец выбрал Казань, где служили летчики-однополчане. А вскоре пришла телеграмма с сообщением о смерти. Вместе с Капитолиной Георгиевной и Надей мы ездили его хоронить. Как и от чего отец умер, нам никто объяснить внятно не смог...

— Итак, замкнулась цепь трагических событий в семье, начавшихся самоубийством жены Сталина, вашей бабушки Надежды Сергеевны Аллилуевой.
— Подробно обо всем написала моя тетя Светлана Аллилуева в книге "Двадцать писем к другу".
Сталин не простил, жену за то, что она решила уйти из жизни. А в семье осталась о Надежде Сергеевне добрая память, ее любили все.

— Когда состоялся XX съезд, вам было уже пятнадцать лет, вполне сознательный возраст. Стало ли откровением то, о чем говорилось на съезде.
— Пожалуй, нет. Многие мамины подруги сидели в лагерях. Сама она жила под постоянной угрозой ареста. По семь-восемь лет провели в одиночных камерах многие из семьи Аллилуевых. Я знал об этом. И относился ко всему так, как все нормальные люди.
Но для окружающих мы были родственниками Сталина. Замолчал на многие месяцы телефон. Ретивая директриса в школе начала придираться к нам с сестрой по каждому поводу, мы стали персонами нон грата. Пришлось перейти в другую школу.

— А потом — мешало или помогало то, что вы внук Сталина?
— Однажды помогло. А было это так. Учился я актерскому мастерству у Олега Ефремова. Но очень хотел стать режиссером. И Ефремов порекомендовал меня замечательному педагогу, профессору ГИТИСа Марии Осиповне Кнебель. Каким же это было счастьем — встреча с ней, каким подарком судьбы! Она стала для меня наставником, другом, второй матерью. Своей доброй рукой она сняла с меня этот мучивший постоянно комплекс "внука Сталина". Я потом нашел книгу "Поэзия педагогики" М. Кнебель. Она так писала о своем ученике Саше Бурдонском: "Придя в ГИТИС, он был очень зажатым, не уверенным в себе... Боялся обидеть кого-то. Но все же, ломая свою робость, всегда выступал правдиво, искренне... Как из самого робкого студента первого курса формируется человек, которому весь курс соглашается подчиняться? Тут решает многое — и способности, и человеческие качества. И чуткость, и манера общения, и выдержка, и воля".
Мария Осиповна потом рассказывала, о чем думала при первой нашей встрече: "Вот сидит передо мной потомок страшного человека, причинившего мне много боли, репрессировавший брата. И у меня в руках его судьба. Так что же, отомстить ему? Но он-то в чем виноват, такой худенький, беззащитный? И захотелось приласкать, погладить, защитить". У этой маленькой женщины было большое сердце.
К сожалению, так думают не все. Иной у афиши гадает: что я хотел сказать тем или иным спектаклем? Против кого и в чью защиту?..
Все пережитое в прошлом? Нет. И от комплекса, пожалуй, не избавился до конца. В "Годах странствий" Арбузова, где я играл в ГИТИСе Ведерникова, он спрашивает у сержанта: "Куда уходят все дни?" А тот отвечает: "А куда им уходить, они все с нами..." Думаю, что театр может многое изменить в жизни, помогает человеку узнать самого себя, бороться против насилия, физического и нравственного. Что касается всего, что мы сегодня называем сталинизмом и феноменом Сталина, то надо разобраться в этом явлении как художнику, не беря на себя роль судьи.
Мечтаю ставить классику. Она касается вечных тем, исследует глубины человеческой души, проблемы власти.
Люблю актеров своего театра, особенно Людмилу Касаткину, Владимира Зельдина, Нину Сазонову, своих молодых друзей. Выбирая пьесы, хотелось бы учесть и их интересы, этим сейчас живу. Ведь мой родной дом — в театре".

С его ответами в опубликованном интервью многие близко его знающие не могут согласиться. Приведу отрывок из моей беседы с Е.Я. Джугашвили:
— Евгений Яковлевич, недавно в телевизионной передаче "Взгляд" и газете "Вечерняя Москва" сын Василия Сталина — Александр Бурдонский заявил, что при жизни И.В. Сталина он постоянно ощущал страх, а когда умер его грозный дед, почувствовал "облегчение" и не плакал, потому что не любил Сталина.
— В 1953 году я и Саша находились в Калининском суворовском военном училище. В выпускном и начальном классах соответственно. Мне было семнадцать лет, ему — одиннадцать. В слезах были все — и командование училища, и преподаватели, и все мы, воспитанники, как и весь советский народ. Поэтому мне было странно услышать такое его заявление. Что касается его "облегчения", то трудно поверить, чтобы мальчик в одиннадцать лет так тонко и так по-современному понимал и тем более осуждал деятельность И.В. Сталина.
В Москве живет дочь Василия — Надежда Васильевна Сталина. После окончания средней школы она поступила в театральное училище, но не окончила его. Переехала в Грузию, в Гори. Получила там квартиру. После третьего курса оставила институт и вернулась в Москву. Вышла замуж за сына писателя Фадеева. Имеет тринадцатилетнюю дочь. Очень дорожит своей семьей. Как и отец, любит животных, особенно собак. Может, встретив брошенную на улице бездомную собаку, взять себе В дом. Невысокого роста, худощавая. Считает, что о многих преступлениях, свершившихся в период культа личности, ее дед Сталин не знал, что во многом виновато окружение, прежде всего Л.П. Берия.
В журнале "Огонек", № 22 за 1988 год была опубликована статья об ее отце Василии Сталине, написанная Л. Уваровой, якобы бывшей учительницей Василия. Касаясь этой публикации, Надежда Васильевна сказала: "Дозвониться до главного редактора Коротича невозможно. Но если бы удалось, я ему задала бы вот эти риторические вопросы:
1. В каком году припала в школу на работу Уварова? Из публикации следует, что в 1938-м или 1939 г.
Отвечаю: в мае 1938 г. отца в школе уже не было, а в сентябре он был в училище.
2. С каких пор отец был "коренастым мальчиком"?
Он был щуплого телосложения. Странно, что она описывает так. В 1938 году он был семнадцатилетним юношей, как и Уварова девятнадцатилетней девушкой.
3. Как понять вот эти утверждения, что у отца были надменные очертания губ, хмурые, сдвинутые к переносице брови, взгляд тусклый, нижние веки приподняты?
У отца до конца его дней губы были по-детски припухлыми. Брови никогда не сходились к переносице, а что касается выражения глаз, то они были очень живыми, задорными, немного со смешинкой.
4. Как можно так спутать цвет глаз и волос?
Глаза были не зеленоватые, а по-настоящему карие, волосы не рыжеватые, а медно-красные.
5. Можно ли спутать округлый подбородок с совершенно противоположным, а открытый высокий лоб со срезанным?"

Совсем недавно, 20 сентября 1989 года, я получил письмо от бывшего одноклассника Василия Сталина — B.C. Алешина, который пишет: "В живых из нашего класса остались двое: я и Н.П. Ступин, который сидел с Василием за одной партой. Мы ответственно заявляем, что статья Л. Уваровой является сплошным вымыслом. Что может написать Уварова, если она нас никогда не видела? Она не была нашей препбдавательницей.
После окончания какого-то техникума иностранных языков, как она пишет, преподавать в нашей школе она не могла — это абсурд. В 1938 году в школе были подобраны самые лучшие учителя со всей Москвы, многие из них преподавали раньше в гимназиях, каждый был личностью. И вспоминаем мы их с глубоким уважением...
После появления статьи в "Огоньке" наш бывший военрук Е.И. Левит пригласил Уварову для беседы. Она признала неправомерность своей публикации. И мы не предавали гласности свое опровержение ее измышлений до тех пор, пока она не объявила, что теперь уже издает, книгу о Василии Сталине.
Поскольку, как признала сама Уварова в разговоре с Е.И. Левитом, в школе, где учился Василий, она работала позже и вся ее информация построена на слухах, нас возмущает подготовка к публикации такой книги..."

Как видим, мифы иногда появляются и таким, вполне официальным путем.

Надежда Васильевна осуждает отъезд из СССР С. Аллилуевой, считает слишком мягкохарактерным брата А. Бурдонского. Она охотно идет на контакты с журналистами, если видит целесообразность и поиски объективности в их труде.

"Появление в печати целого ряда статей о И.В. Сталине и его сыне, — говорит Надежда Васильевна, — очень сильно сказались на моей дочери. Она пережила настоящее потрясение. Были моменты, когда из-за этого она отказывалась ходить в школу. Учителя и школьники все стараются порой переложить на детей тех, о ком говорится в печати. Я же считаю, что действительно глубокие, аналитические труды по сталинской проблеме еще впереди. Сейчас мы переживаем больше эмоциональный период, который чаще всего базируется на домыслах, а не на сличении документов времени".

Фамилию Василия — Джугашвили сегодня носят еще трое женщин — дочь К.Г. Васильевой и две дочери Н.И. Джугашвили (урожденной Нусберг), его последней жены, которых он удочерил.

Светлана Аллилуева родила троих детей. Ее старший сын Иосиф известный в стране кардиолог. По свидетельству его отца Г.И. Морозова, после вступления Светланы в брак с Ю.И. Ждановым документы на сына были переоформлены на Иосифа Юрьевича Жданова. И восстановлены были только в середине пятидесятых. Первый брак его не удался. От этой семьи у него сын. Второй семьей доволен. Имеет ученую степень доктора медицинских наук, Пользуется авторитетом среди своих коллег на работе. Многие больные его боготворят. Воспоминания о матери, по его словам, вызывают у него неприятное чувство.

Вот что о нем написала его мать:
"Мой сын, наполовину еврей, сын моего первого мужа (с которым мой отец даже так и не пожелал познакомиться) — вызывал его нежную любовь. Я помню, как я страшилась первой встречи отца с моим Оськой. Мальчику было около 3-х лет, он был прехорошенький ребенок не то грек, не то грузин, с большими глазами в длинных ресницах.
Мне казалось неизбежным, что ребенок должен вызвать у деда неприятное чувство, — но я ничего не понимала в логике сердца. Отец растаял, увидев мальчика. Это было в один из его редких приездов после войны в обезлюдевшее, неузнаваемо тихое Зубалово, где жили тогда всего лишь мой сын и две няни — его и моя, уже старая и больная. Я заканчивала последний курс университета и жила в Москве, а мальчик рос под "моей" традиционной сосной и под опекой двух нежных старух.
Отец поиграл с ним полчасика, побродил вокруг дома (вернее обежал вокруг него, потому что ходил он до последнего дня быстрой, легкой походкой) и уехал. Я осталась "переживать" и "переваривать" происшедшее — я была на седьмом небе. При его лаконичности слова: "Сынок у тебя — хорош! Глаза хорошие у него", — равнялись длинной хвалебной оде в устах другого человека. Я поняла, что плохо понимала жизнь, полную неожиданностей.
Отец видел Оську еще раза два — последний раз за четыре месяца до смерти, когда малышу было семь лет и он ходил в школу. "Какие вдумчивые глаза! — сказал отец. — Умный мальчик!" — и опять я была счастлива. Странно, что и Оська запомнил, очевидно, эту последнюю встречу и сохранил в памяти ощущение сердечного контакта, возникшего между ним и дедом. При всей аполитичности его юного ума, типичной для современной молодежи, он должен был ненавидеть все, связанное с "культом личности", весь круг явлений, приписываемых одному человеку, и самого этого человека.
Да, он ненавидит этот круг явлений — но он и не связал его в своей душе с именем своего деда. Портрет деда он поставил на своем письменном столе. Так он стоит вот уже несколько лет. Я не вмешиваюсь в его привязанности и не контролирую его чувств. Детям надо больше доверять. И снова я вижу, что я плохо еще понимаю жизнь, полную неожиданностей..."

Здесь С. Аллилуева забывает добавить, что к этому времени отец ее первого мужа, дед мальчика, почти шесть лет провел в заключении и по этой причине не видел внука, а отец мальчика три года пробыл безработным.

Второй ребенок Светланы, дочь Катя, после невозвращения в СССР матери воспитывалась в доме своей бабушки. Окончила институт. Вулканолог. Имеет дочь. Ее постигла жизненная трагедия — гибель мужа. После этого уехала на Камчатку, где работает до настоящего времени.

Младшая дочь Светланы, Ольга, воспитана матерью также без мужа, как и ее два первых ребенка. А вот как Светлана Аллилуева сама ее охарактеризовала:
"Моя дочь жила в Америке одиннадцать лет, ходила в американскую школу и не говорила по-русски. И действительно, когда я привезла ее в Англию, она была типичным американским ребенком. За два года жизни в Англии она выросла и изменилась. Школа, в которую она ходила, это интернациональная школа квакеров, где огромное внимание придавалось тому, чтобы развивать у детей чувство интернационализма. И я должна сказать, что она сделала большой успех в этом направлении. В школе были дети со всех концов земли, всех национальностей, черные, белые, желтые, и она чувствовала себя в гораздо более интернациональной обстановке, ей это очень нравилось, и это сыграло большую роль в ее развитии по сравнению с ее жизнью в Америке. Когда она вырастет, это будет ее дело решать, какую она себе выберет работу и что она захочет делать. Мы никого не принуждаем. Я никого из своих взрослых детей никогда не принуждала делать то, что я хочу. Но пока она школьница, она будет жить в соответствии с тем, что ее мать считает правильным".

После выезда из СССР Ольга продолжила учебу в Англии. Сегодня эта девятнадцатилетняя девушка вступает в самостоятельную жизнь.

Завершая эту главу, хочу привести последний разговор с Б.Я. Джугашвили:
— Какими благами вы пользовались как внук И.В. Сталина?
— После смерти И.В. Сталина Совет Министров СССР вынес постановление от 14 ноября 1953 года, согласно которому всем внукам Й.В. Сталина, а нас тогда было восемь, назначалась персональная пенсия в размере тысячи, в новом исчислении — ста рублей до окончания высшего учебного заведения. Имелось условие, что после десятого класса ученик поступает в институт. Я эту пенсию получал до окончания академии.
Кроме того, один раз в год выдавалась бесплатно путевка в период летних каникул. Первую же путевку мама взяла на Кавказ в город Гагры в санаторий имени Челюскинцев. С тех пор я неизменно ездил отдыхать только на Кавказ, а в 1962 году в Тбилиси встретил свою судьбу — Нану Нозадзе.
Где-то в 60-х годах С. Аллилуева сказала, что ей поручено разделить деньги в сумме 30 000 рублей в старом исчислении со сберкнижки И.В. Сталина, видимо, какой-то гонорар. Она предложила эту сумму разделить на три доли (по числу детей у И.В. Сталина), затем каждая часть делится среди внуков. Часть Василия была разделена между его четырьмя детьми, часть Якова — между двумя. Я получил 5 000 рублей, свою долю — 10 000 рублей — Светлана Аллилуева забрала себе.

— Какие отношения между внуками Сталина, часто ли собираетесь вместе, в чем оказываете друг другу поддержку?
— Мне не хотелось бы отвечать за всех. Я могу на ваш вопрос дать только отрицательный ответ. Каждый живет и трудится самостоятельно, и никто не испытывает желания собираться вместе. У меня лично сложились добрые отношения только с Иосифом Аллилуевым, которого рад поздравить с защитой докторской диссертации.

— Чем можно объяснить такую отчужденность друг от друга?
— На мой взгляд, внуки Сталина в этом вопросе получили дурное наследство. Василий и Светлана, как известно, не испытывали друг к другу родственных чувств. То, что их объединяло, — еще больше разделяло. Я сам был свидетелем нецензурной брани Василия по поводу своей сестры. Что касается Светланы — то это сущий демон в монашеской сутане...




Назад| Оглавление| Вперёд